Барклай де толли краткая биография. Барклай-де-Толли — Краткие биографии

БАРКЛАЙ ДЕ ТОЛЛИ (Барклай-де-Толли) (Barclay de Tolly) Михаил Богданович (Михаэль Андреас) , граф (1813), князь (1815), российский военный деятель, генерал-фельдмаршал (1814). Из лифляндского дворянского рода шотландского происхождения. Воспитывался в семье дяди - бригадира Е. В. фон Вермелена. Службу начал вахмистром в Псковском карабинерном полку (1776). Участвовал в ряде кампаний, отличился при взятии Вильно в ходе подавления Польского восстания 1794 года, в Пултуском сражении 1806 года и Прёйсиш-Эйлауском сражении 1807 года во время русско-прусско-французской войны 1806-07 годов. Начальник 6-й дивизии (1807-08). В русско-шведскую войну 1808-1809 годов во главе отдельного отряда в марте 1809 года совершил переход по льду пролива Кваркен из г. Ваза и занял шведский г. Умео. Главнокомандующий войсками в Финляндии и финляндский генерал-губернатор (1809).

Военный министр (1810-12). В 1810 году составил записку «О защите западных пределов России», в которой изложил план подготовки к войне с Наполеоном I (получила одобрение императора Александра I). В соответствии с ним под руководством Барклая де Толли начато строительство крепостей в Динабурге и Бобруйске, осуществлена реконструкция крепостей в Киеве и Риге, созданы новые тыловые продовольственные базы, реформировано высшее военное управление (смотри Военное министерство). В январе 1812 года принято «Учреждение для управления Большой действующей армии» (применялось до 1846 года) - новое положение о полевом управлении войск, которым регламентировалась деятельность армейских штабов. При Барклае де Толли усовершенствована дивизионная система (пехотная дивизия стала состоять из 4 пехотных и 2 егерских полков), впервые в российской армии установлена корпусная система. По его инициативе в практику стали вводиться обучение войск прицельной стрельбе и действиям в рассыпном строю. Созданы органы военной разведки - Секретная экспедиция при военном министре (1810; стратегическая разведка) и Высшая воинская полиция (1812; контрразведка), при российских посольствах введены должности военных агентов (1810; занимались сбором военных, экономических и других сведений). На основе данных разведки Барклай де Толли составил несколько планов наступательных (в том числе превентивных) и оборонительных боевых действий на случай войны с Наполеоном I.

Вместе с императором Александром I накануне Отечественной войны 1812 года Барклай де Толли выработал стратегическую концепцию войны, рассчитанную на 3 года: отступать вглубь страны ввиду значительного численного превосходства неприятеля, избегать генерального сражения до момента равенства сил, изматывать армию противника партизанскими действиями и активными операциями на флангах (1812); перенести боевые действия на территорию герцогства Варшавского, Пруссии и другой германской земли (учитывалась возможность национального подъёма среди немецкого населения и антинаполеоновских восстаний), привлечь союзников Наполеона I на сторону антифранцузских коалиций (1813-1814).

В марте 1812 года назначен главнокомандующим 1-й Западной армией. В начале Отечественной войны организовал отход армии, избегая генерального сражения . В дальнейшем осуществлял общее руководство войсками, продолжил отступление, что вызвало открытое недовольство генералитета, всего офицерского корпуса и общества. У села Царёво Займище решил дать генеральное сражение, но после прибытия к армии 17(29) августа главнокомандующего соединёнными армиями М. И. Кутузова отступление было продолжено. В Бородинском сражении 1812 года Барклай де Толли командовал войсками центра и правого фланга российской армии, лично водил в атаку кавалерию, появлялся на самых опасных участках (погибли 2 его адъютанта, под ним убиты 4 лошади; современники утверждали, что он искал смерти в бою, тяжело переживая недоверие армии). Его действия получили высокую оценку Кутузова, считавшего, что «храбрость его превосходила всякие похвалы», благодаря Барклаю де Толли «удержано стремление превосходящего неприятеля» на центр позиции российских войск. На военном совете в деревне Фили Барклай де Толли критиковал позицию, выбранную Л. Л. Беннигсеном для генерального сражения под Москвой, и первым высказался за оставление города с целью сохранения армии. 2(14) сентября руководил прохождением отступавших войск через Москву.

Лишившись возможности самостоятельно командовать войсками из-за вмешательства в дела управления приближённых М. И. Кутузова - К. Ф. Толя и П. П. Коновницына, 21 сентября (3 октября) Барклай де Толли по личной просьбе уволен от должности под предлогом болезни, удалился в имение жены - Бекгоф Феллинского уезда Лифляндской губернии. В октябре 1812 - апреле 1813 года написал 4 так называемые оправдательные записки, которые направил министру внутренних дел О. П. Козодавлеву и императору Александру I с целью объяснения действий армии под его командованием в ходе кампании 1812 года (распространялись в списках, фрагментарно публиковались с конца 1850-х годов).

Во время заграничных походов российской армии 1813-14 в 1813 году командовал 3-й армией, участвовал в осаде и взятии крепости Торн. С 17(29).5.1813 главнокомандующий российско-прусскими войсками.

Отличился под Кёнигсвартом, в Бауценском сражении 1813 года и Лютценском сражении 1813 года. С августа того же года командовал российско-прусскими войсками в составе Богемской армии, отличился в Кульмском сражении 1813 года, Лейпцигском сражении 1813 года. Главнокомандующий всеми российскими войсками (1814-15), участвовал во многих сражениях на территории Франции. После окончания боевых действий главнокомандующий 1-й армией, включавшей 2/3 российских полевых войск. Умер, направляясь на лечение за границу. Похоронен в имении Бекгоф, над могилой сооружён мавзолей.

Награждён орденами Святого Георгия 4-го (1794), 3-го (1807), 2-го (1812) и 1-го (1813) классов (один из четверых полных кавалеров за всю историю ордена), Святого Владимира 1-й степени (1812), Святого Александра Невского с алмазами (1813), Святого Андрея Первозванного (1813) и др.

Соч.: Изображение военных действий 1812 г. СПб., 1912.

Лит.: Император Александр I и его сподвижники. СПб., 1849. Т. 5; Харкевич В. И. Барклай де Толли в Отечественную войну после соединения армий под Смоленском. СПб., 1904; Военная галерея 1812 г. СПб., 1912; Веймарн Ф. В. Барклай де Толли и Отечественная война 1812 г. Ревель, 1914; Josselson М., Josselson D. The Commander: а life of Barclay de Tolly. Oxf., 1980; Троицкий Н. А. Как правильно писать фамилию М. Б. Барклая де Толли // История СССР. 1988. № 2; Безотосный В. М., Горшман А. М. Опыт определения года рождения военнослужащих русской армии (по материалам о военной службе М. Б. Барклая де Толли) // Советские архивы. 1989. № 1; Тотфалушин В. П. М. Б. Барклай де Толли в Отечественной войне 1812 г. Саратов, 1991; Безотосный В. М. Русская военная разведка в 1812 г. (Организация деятельности) // Из истории России XVII - начало XX века М., 1995; Тартаковский А. Г. Неразгаданный Барклай. Легенды и быль. М., 1996.

Судьба этого полководца – пример исторической несправедливости. В вся слава досталась , Багратиону и , а Барклаю-де-Толли современники устраивали обструкцию, а потомки «задвинули» его во второстепенные персонажи. Если воспользоваться выражением Пушкина, он стал чем-то вроде «русского бога» – признано, что есть, но никто на него особо не рассчитывает.

Шотландский немец

Немалую роль сыграл в этом деле национальный вопрос (в то время великорусские шовинисты уже существовали). Предки Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, шотландские монархисты, эмигрировали в Прибалтику, спасаясь от Кромвеля. Там их кровь смешалась с кровью лифляндских немцев.

В результате Михаил Богданович (годы жизни: 1761-1818) считался «худородным» и вообще сомнительным в своем происхождении человеком. Он получил отличное воспитание и образование, начал военную службу (реальную, не на бумаге!) в неполные 15 лет, и при том ему потребовалось 20 лет, чтобы дослужиться до полковника.

При этом офицер успел поучаствовать во взятии Очакова и Аккермана, войне со Швецией, боевых действиях против повстанцев Костюшко, завоевании Финляндии (где потом был губернатором).

В 1807 году Барклай сделал неоцененное военное открытие. Он предложил царю стратегию «выжженной земли», предлагая использовать ее в случае нападения Франции. Современники использовали ее, но не похвалили, и позднейшим поколениям изобретение также пригодилось.

Военный министр

В 1810-1812 годах Барклай был военным министром. На этом посту он стремился реформировать управление армией, сделать ее более организованной. Ему страна обязана увеличением боеспособности накануне войны – он провел в 1811-1812 гг. 4 дополнительных рекрутских набора, увеличив армию на 1,5 млн. человек. Часть из них к началу войны уже были боеспособны, другие могли заменить подготовленных солдат в отдаленных гарнизонах.

Стараниями Барклая у России не было недостатка и в военном снаряжении, и в артиллерии.

Не сошлись характерами

В начале войны Барклай командовал 1-й армией в Литве, проигнорировал ни на что не годный план отражения Наполеона (составленный генералом Фулем) и начал «жечь землю» и отступать, избегая генерального сражения.

Назначенный главнокомандующим в августе, делал то же самое. Но его современники признали гением, а Барклая за те же действия – трусом и чуть ли не изменником.

Дело в том, что с большинством высшего офицерства Барклай решительно не сходился характерами. В моде была гусарская удаль, а Барклай был вежливым, сдержанным, осторожным «немцем», и ему предпочитали буйного Багратиона, хотя он со своей жаждой решающего сражения напрямую играл на руку Наполеону (тот тоже очень хотел большой битвы). Но этот немец был настолько патриотом России, что ради нее терпел насмешки и издевательства, изворачивался и льстил, но умел настоять на своем. Это он сохранил армию не только для Бородино, но и для последующего наступления. Это Барклай первым поддержал в Филях идею оставления Москвы ради спасения России, хотя все присутствующие (включая Кутузова!) предпочли этого «не заметить». И это он создал выжженный «коридор», в котором погибла отступающая «Великая армия».

После войны

Когда Наполеон был разгромлен, союзники России ценили Барклая очень высоко, царь тоже выразил ему благодарность, но вот «свет» игнорировал почти демонстративно. Помещики, предпочитавшие «именьице» Родине, не простили ему «выжженной земли». А фельдмаршал (это звание он получил в 1815 году) дополнительно портил им настроение, выступая против военных поселений и требуя наделять землей выходящих в отставку солдат…

Умер он своей смертью, не доехав до курорта, куда направлялся на лечение…

В 1837 году в Петербурге был установлен двойной памятник работы скульптора Орловского: Кутузову и Барклаю. Так история, наконец, признала, что победу в 1812 году они делали вдвоем.

26 мая исполняется 200 лет со дня смерти русского полководца, героя Отечественной войны 1812 года Барклая-де-Толли - человека, о котором наши современники почти ничего не знают. Между тем для победы над Наполеоном он сделал, быть может, не меньше, чем всем известный Кутузов.

Неблагодарность

Написав в 1835 году стихотворение «Полководец», посвященное М. Б. Барклаю-де-Толли, А. С. Пушкин извинялся перед дочерью Кутузова Е. М. Хитрово за то, что своевольная лира откликнулась не на имя ее великого отца. Действительно, Кутузова благодарили все. Хотя вклад Барклая в победу над французами был не меньше, а современные аналитики считают, что и больше, чем у всенародно любимого князя Смоленского. Недаром перед Казанским собором в Петербурге стоит два памятника - Кутузову и Барклаю.

Памятник Барклаю-де-Толли у Казанского собора на Невском проспекте. Фото Skif-Kerch/Wikimedia Commons/CC-BY-SA-4.0

В народе Михаила Богдановича называли «Болтай да и только». Но Пушкин увидел иное: неблагодарность, неумение сказать спасибо за сделанное, нежелание видеть действительные заслуги в лице того человека, который чем-то не угодил.

«О вождь несчастливый! Суров был жребий твой:
Все в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И в имени твоем звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою…»

Один из главных неприятелей Барклая-де-Толли, любимец армии Петр Иванович Багратион, уже раненый на Бородинском поле, просил передать сопернику всего два слова: «спасибо» и «виноват». Пушкин не снимал и с себя вины. За десять лет до этих строк он с сочувствием писал о вражде цесаревича Константина «с немцем Баркалаем» и смеялся скабрезным шуткам, обыгрывающим его фамилию.

Как звали Михаила Богдановича?

Настоящее имя Михаила Богдановича - Михаэль Андреас. Почему не Михаил Андреевич? Пути русификации неисповедимы. Его отца звали Вейнгольд Готард. Второе имя при переводе с немецкого - «Богом данный» - именно от него и произошло русское отчество.

Барклай-де-Толли родился на мызе Памушис в Лифляндии (ныне Латвия, а сам поселок находится на территории Литвы), в обедневшей остзейской семье, которая и сама с трудом могла разобраться со своими национальными корнями, являясь ветвью шотландского рода Барклай оф Толли, известного с XI века.

В 1664 году один из предков полководца бежал из Англии, поскольку был приверженцем казненного короля Карла I Стюарта. Спасаясь от революции и ища службы, он добрался до Риги. Онемечился, его потомки поступили на шведскую службу, где уже считали себя шведами. Но Ригу взял Петр I…

С этого времени семья де-Толли служила в России. Для того времени довольно типичная история русского военного из остзейцев. Как типично и то, что дату рождения Михаил Богданович помнил неточно - 13 (24) или 16 декабря, 1757 или 1761 года. Разные документы указывают по-разному.

Герб князей Барклай-де-Толли-Веймарн

Незнатное происхождение Барклая сказалось на продвижении по службе - ему понадобилось 20 лет, чтобы достигнуть чина полковника. При этом он постоянно занимался самообразованием и продвигался по лестнице назначений, хоть и медленно, зато своим трудом. Еще в царствование Екатерины II принял участие во Второй войне с Турцией, при штурме Очакова проявил храбрость и хладнокровие. Потом в войне со Швецией, наконец с Польшей, когда за взятие Вильно (ныне Вильнюс) был награжден орденом св. Георгия 2-й степени. Отвоевал практически все войны с революционной Францией, разменял Наполеоновские начала XIX века.

В январе 1807 году был тяжело ранен в руку в сражении при Прёйсиш-Эйлау. Врачи вынули около 40 обломков раздробленной кости. Именно он, а не фельдмаршал Л. Беннкигсен, выдержал напор почти всей наполеоновской армии, ведомой самим Бонапартом. Такая храбрость и такие умения требовали награды. В Мемеле во время лечения Барклая посетил Александр I, который оставил ему своего лейб-медика Я. В. Виллие.

Стратегия «скифской войны»

В разговоре с императором военачальник изложил тому план будущей войны, которую Наполеон обязательно предпримет против России. Поскольку враг будет рассчитывать на «вторую Полтаву» - большое генеральное сражение недалеко от границы - именно этого противнику и нельзя позволить. Следует заманивать его вглубь страны, придав сопротивлению изматывающий характер, вынуждая оставлять по пути в гарнизонах значительные силы, что неизбежно ослабит армию захватчика и позволит выиграть одними маневрами.

Военный совет в Филях. Алексей Кившенко, 1880. Барклай-де-Толли сидит под иконой

Именно так все и произошло. С 1810 года Барклай занимал пост военного министра и готовился к затяжной «скифской войне», когда войска отступают перед носом у противника, уводя его все дальше и дальше по чужой территории. Расчет был верен. Но в него не входил «человеческий фактор» - ни общество, ни тем более армия, знавшая весь XVIII век одни победы - не готовы были терпеть и сносить поражения. Эмоциональные всплески подчиненных требовали то одного, то другого сражения, без которого, по мнению Барклая, вполне можно было обойтись. Не зря А. П. Ермолов назвал командующего «ледовитым» - тот просто не понимал, отчего бесится в отступлении князь Багратион, который писал: «Нельзя оставлять такую добрую, такую хорошую родину! …Барклай ведет гостя прямо в Москву».

После оставления Смоленска к командующему пришел атаман М. И. Платов в простом плаще, заявив, что никогда больше не оденет русский мундир - «это стало позорным». Брат царя великий князь Константин, руководивший гвардейским корпусом, говорил: «Не русская кровь течет в том, кто нами командует»… Вместе с группой генералов он явился к Барклаю, накричал на того, назвал «немцем, подлецом и изменником, продающим Россию». Командующий заявил только: «Пусть каждый делает свое дело, я сделаю свое».

Атаман М. И. Платов. Картина неизвестного художника

Он был убежден, что не следует идти на поводу у эмоций. «Участь империи зависела от сохранения армии, мне вверенной, я утомлял и удерживал неприятеля». Однако трудно было преодолеть недовольство. Командующего перестали приветствовать криком «Ура!» На одном из привалов Барклай спросил солдата: «Хороша ли каша?» Тот ответил: «Каша хороша, только кормить нас не за что!»

Сразу вспоминаются строки М. Ю. Лермонтова: «Мы долго молча отступали,/ Обидно было, боя ждали…»

Искал смерти

В таких условиях император не мог оставить прежнего командующего армии и заменил его на М. И. Кутузова, с которым оживились надежды на наступление, однако тот продолжил тактику Барклая, ибо именно она давала верную надежду на победу в дальнейшем. В день Бородинского сражения 26 августа 1812 года Барклай, по собственному выражению, «искал смерти - не нашел». Под ним было убито пять лошадей, но сам полководец не получил ни царапины.

Бородинское сражение. Художник Луи Лежен

В оставляемой Москве толпа кинулась к карете Барклая, намереваясь разорвать его. Один из сопровождающих А. А. Закревский обнажил саблю и отпугнул нападавших. В Калуге в возок бывшего командующего бросали камни с криком: «Вот едет изменник!»

Но Александр I сохранил доверие к Барклаю, вскоре он вернул его в армию. Сначала командующим немногочисленной 3-й армией, потом командующим объединенной русско-прусской армией. Михаил Богданович провел успешную осаду крепости Трон.

М. Б. Барклай-де-Толли. Художник Д. Доу, 1829

В сражении при Бауцене 8–9 мая 1813 года помешал французскому маршалу М. Нею обойти правое крыло союзников. После Битвы народов при Лейпциге Барклая-де-Толли возвели в графское достоинство. К концу войны император буквально осыпал его наградами, как бы извиняясь за вынужденную несправедливость. Шпага с алмазами и лаврами, чин генерал-фельдмаршала за взятие Парижа, пост главнокомандующего. После войны Барклай-де-Толли уже купался в славе. Однако к 1818 году его здоровье начало стремительно ухудшаться. Он отправился в Германию на лечение, но на пути скончался недалеко от города Инстербурга.

Мавзолей Барклая-де-Толли в бекгофском имении. Эстония. Фото Bonio/Wikimedia Commons/CC-BY-3.0

* * *

Заканчивая стихотворение «Полководец», Пушкин назвал современников «жрицы минутного, поклонники успеха». «Как часто мимо вас проходит человек, / Над кем ругается слепой и буйный век…» И что же? Именно он оказывается спасителем тех, кто в своей слепоте издевался над ним.

Сохранилось предание о том, что тетка Миши Барклая, прогуливаясь с трехлетним племянником в карете по Петербургу, на какое-то мгновение отвлеклась. Мальчик прикоснулся к дверцам кареты и выпал из нее. Проезжавший мимо гвардейский офицер Г. А. Потемкин (будущий князь Таврический) вышел из экипажа, поднял малыша и, найдя его совершенно невредимым, передал госпоже фон Вермелен, сказав при этом: «Этот ребенок будет великим мужем!» Пророчество Потемкина позднее вполне сбылось.

Михаил Богданович Барклай де Толли родился 13 декабря 1761 года в семье отставного поручика русской армии, арендатора мызы Памушкас в Литве. Отец его был бедным офицером, потомком старинного шотландского рода. Своим родоначальником Барклаи считали барона Роберта Беркли оф Толли, упоминание о котором относится к 1086 году. Благородное происхождение не дополнялось наличием необходимых средств для образования детей, и отец отвез трехлетнего Мишу в Петербург, к дяде со стороны матери бригадиру фон Вермелену. Дядя не пожалел денег и нанял мальчику хороших учителей да и сам охотно занимался с племянником, готовя его к военной службе.

Маленький Михаил выделялся среди сверстников серьезностью и прекрасной памятью, способностями к истории и математике. Прямота и честность дополняли эти качества, превращая юношу в идеального военного, ибо такими качествами и должен обладать будущий полководец. Шести лет дядя записал Михаила в Новотроицкий кирасирский полк, а служить он начал с четырнадцати лет в Псковском карабинерном полку. В 16 лет Барклай получил офицерский чин, продолжая в свободное время заниматься самообразованием. В чинах он рос медленно и лишь через десять лет получил чин капитана.

В 1788 году Барклай принял участие в военных действиях против турок у Очакова в составе армии Григория Александровича Потемкина. За проявленное в боях мужество он получил свой первый орден - св. Владимира 4-й степени, штурмовую Очаковскую медаль и чин секунд-майора. Храбро сражался Михаил Богданович при Каушанах (13 сентября 1789 года), при взятии Аккермана и Бендер, в Финляндии, в Польше. В 1798 году Барклай стал полковником и получил под начало свой первый полк - 3-й егерский. Этот полк постоянно оставался одним из лучших армейских полков. К этому времени вполне сложился характер будущего полководца, сформировались его нравственные и профессиональные принципы: сердечное отношение к подчиненным, неприятие палочной дисциплины, произвола и рукоприкладства, непрерывное изучение военного дела.

В егерские полки набирались отборные солдаты - стрелки и разведчики, способные к рейдам в тыл противника, многоверстовым переходам, стремительным штыковым атакам. Поэтому боевая подготовка занимала у егерей важное место. 13 марта 1799 года «за отличную подготовку полка» Барклай был произведен в генерал-майоры, однако новой должности не получил, по-прежнему оставаясь командиром полка еще восемь лет.

С этим полком в 1805 году Барклай выступил в поход против Наполеона, однако в пути было получено известие о поражении русской армии под Аустерлицем. Затем последовал приказ о возвращении на зимние квартиры. В 1806 году генералу Барклаю, командовавшему одним из отрядов русской армии, на берегах Вислы впервые пришлось схватиться с наполеоновскими маршалами, своими будущими главными противниками.

В декабре 1806 года в сражении под Пултуском Михаил Богданович, командуя пятью полками, надежно прикрыл правый фланг армии Бенигсена. Его противником оказался и маршал Ланн - один из лучших полководцев Наполеона. Барклай дважды бросал в штыковые атаки своих солдат и помешал французам разгромить главные силы русской армии, потерпевшей поражение. За храбрость, проявленную в бою под Пултуском, он был награжден орденом св. Георгия 3-й степени. В боях с французами в Восточной Пруссии 25 января 1807 года отряд Барклая выдержал удары французской армии, которой командовал сам Наполеон, и дал возможность главным силам русских собраться у Прейсиш-Эйлау.

26 января Барклай был тяжело ранен и увезен для лечения в Мемель. В Мемеле героя последней войны посетил император Александр I. Визит царя сыграл значительную роль в судьбе генерала: именно тогда между ними состоялась длительная беседа, в которой Михаил Богданович высказал Александру ряд идей, по-видимому, показавшихся тому интересными. По свидетельству историка Георга Нибура, близко знавшего Барклая, у русского генерала еще в Мемеле сложился план отступления и завлечения французской армии в глубь России, чтобы, удалив французов от их баз и отнимая у них продовольствие и фураж, нанести Наполеону поражение.

Трудно сказать, об этом ли плане шла речь на встрече царя с Барклаем, но вследствие визита Михаил Богданович получил орден св. Владимира 2-й степени и чин генерал-лейтенанта. Прусский король пожаловал ему орден Красного Орла.

Барклай еще лечился в Мемеле, когда в Тильзите Александр I и Наполеон подписали мир, сильно изменивший внешнюю политику России - из антифранцузской она стала антианглийской. Велись войны с Австрией, Швецией. Кроме того, не прекращались войны с Турцией и Персией. Численность русской армии достигала 600 тысяч воинов, но буквально каждый человек был на счету.

Едва оправившись от раны, генерал Барклай отправился в Финляндию, где возглавил 6-ю пехотную дивизию. Когда территория Финляндии была очищена от шведских войск, дивизия Барклая в марте 1809 года получила приказ двинуться по льду Ботнического залива и овладеть городом Умео. По ледяным торосам, через полыньи и сугробы дивизия прошла за двое суток около ста верст. Не желая обнаружить себя, солдаты спали на снегу, не разжигая костров. Лишь в последнюю ночь, когда стужа стала невыносимой, они разобрали на дрова два вмерзших в лед купеческих корабля и, немного согревшись, двинулись дальше. 12 марта шведский город Умео был без боя взят Барклаем, что привело к быстрой капитуляции Швеции. За успехи в русско-шведской войне Барклаю был присвоен чин генерала от инфантерии. Одновременно он был назначен главнокомандующим в Финляндии и генерал-губернатором этой новой территории России.

Барклай де Толли оставил о себе хорошую память в Финляндии, но приближалась большая война. Дело обороны страны следовало передать в руки умного и знающего профессионала. В январе 1810 года император Александр I назначил Барклая военным министром.

С первого же дня своей деятельности новый министр начал энергичную и всестороннюю подготовку армии к большой войне. Первым делом необходимо было увеличить численность личного состава, ибо непрерывные войны привели к резкому сокращению русских войск. Барклай изменил и структуру армии, сведя ее в дивизии и корпуса, причем каждый корпус состоял из пехоты, кавалерии и артиллерии. Такой корпус мог решать любую тактическую задачу. Особое внимание уделил военный министр резервам, создав накануне войны резерв из 18 пехотных и кавалерийских дивизий и 4 артиллерийских бригад.

По приказу Барклая командиры русских частей с 1810 года начали посылать разведчиков в соседние государства. Работу с агентами направляли резиденты на границе. Два особых резидента находились в г. Радзивиллове - братья Гирсы (капитан и почтмейстер). Туда стекались все разведывательные донесения из Европы, предназначенные для военного министра. В качестве агентов использовались и жители пограничных районов, выезжавшие за границу. Они сообщали обо всем увиденном и услышанном в поездке.

Окончательный план военных действий русской армии был выработан Михаилом Богдановичем весной 1812 года. Основная мысль плана сводилась к ведению активной оборонительной тактики главными силами и наступательным действиям на флангах против слабых частей противника. На западе были развернуты три армейские группы - Северная, Центральная, Южная, началось строительство новых крепостей, укрепленных районов, складов с продовольствием и фуражом.

Генерал Барклай упорно работал над важным военно-законодательным документом, называвшимся «Учреждение для управления большой действующей армией». «Учреждение…» наделяло главнокомандующего всей полнотой власти и освобождало от мелочной опеки бюрократических центральных военных органов. Большое значение придавалось Главному штабу армии и впервые вводилась должность начальника штаба, облеченного большими и важными полномочиями.

Военный министр твердо высказывался за необходимость гуманного отношения офицеров к солдатам. Он понимал, что в грядущей войне русской армии придется сразиться с армией, воспитанной на республиканских традициях, где каждый солдат «носил в своем ранце маршальский жезл», где все офицеры были вчерашними солдатами, а лучшие из солдат - завтрашними офицерами и генералами.

Однако далеко не все планы, приказы и инструкции Барклая претворялись в жизнь: действительность вносила серьезные поправки в деятельность полководца. Было отклонено царем и его предложение о назначении главнокомандующего. Таким образом, в самый канун войны русские войска остались без общего руководства.

Война началась в ночь на 12 июня. К этому времени 320-тысячная русская армия сосредоточилась в западных губерниях. Первый эшелон Великой армии Наполеона насчитывал 448 тысяч солдат, и общее численное превосходство французов было не столь велико, как считалось до недавнего времени. Однако Наполеон имел подавляющий перевес на главном, вильненском направлении.

Началось отступление армий Барклая и Багратиона. Они отступали в полном порядке, умело ведя арьергардные бои, задерживая противника на переправах, нанося ему внезапные удары. 22 июля обе армии соединились у Смоленска. Иначе складывались дела у французов. Преследование длилось всего месяц, больших боев не было, а из строя выбыло свыше трети всего состава. Отставшие, больные, дезертиры заполнили города и села Белоруссии и Литвы. Значительная часть лошадей пала от бескормицы, французам приходилось спешивать конные части.

Барклай считал необходимым отступать и дальше. Ведь с каждой верстой к востоку силы французов должны были таять, а силы русских возрастать. Когда же перевес перейдет на сторону России - Великой армии и Наполеону наступит конец. Однако этого расчета не хотели понять ни армия, ни общество, ни император, требовавшие битвы во что бы то ни стало. Военного министра подвергали ежедневно насмешкам и ругательствам, а при дворе - клевете. Со времени злополучного Сент-Круа ни один гланокомандующий не был так мало популярен, как «немец» Барклай. Его обвиняли в нерешительности, малодушии, государственной измене. Полководец стоически переносил оскорбления. Спасение возненавидевшей его армии стало единственной его целью, ей принес он в жертву свое самолюбие, свою репутацию.

Уступая голосу армии и страны, Александр I назначил главнокомандующим Кутузова, прибытие которого к армии 17 августа вызвало всеобщий энтузиазм. М. И. Кутузов продолжил отступление, но войскам отступать с ним казалось легче, нежели с Барклаем.

Накануне Бородинского сражения Барклай и генерал Кутайсов, начальник артиллерии 1-й армии, провели ночь в крестьянской избе. Михаил Богданович всю ночь писал и задремал только перед рассветом, запечатав написанное в конверт и спрятав его в карман сюртука. На восходе солнца, с первым выстрелом генерал Барклай в полной парадной форме, при орденах и шляпе с черным пером стоял со своим штабом на батарее позади деревни Бородино. По воспоминаниям современников, он явно искал смерти. Видя героизм и самоотверженность генерала, солдаты, отзывавшиеся о нем не очень лестно до Бородинского сражения, восторженно приветствовали его. Багратион, допускавший по отношению к Барклаю летом 1812 года поступки, выходившие за рамки всякой субординации и приличия, узнал, с каким геройством сражается генерал при Бородино, и воскликнул: «Спасение армии в его руках… Господь, да сохрани его!»

В сентябре 1812 года Михаил Богданович Барклай де Толли по болезни покинул армию и проживал в своем имении Бекгоф до выздоровления. В 1813 году он был возвращен на ключевые командные посты, с блеском провел заграничные кампании 1813–1814 годов. За победы в сражении при Кенигсварте и в битве при Кульме Барклай был награжден орденом Андрея Первозванного и орденом св. Георгия 1-й степени - высшими наградами России. При капитуляции Парижа Михаил Богданович стал сорок первым генерал-фельдмаршалом русской армии.

В 1815 году фельдмаршал вернулся на родину, командовал 1-й армией, включавшей почти две трети сухопутных сил России. Весной 1818 года он отправился в Германию для лечения на водах. Путь прославленного полководца лежал через Восточную Пруссию. Здесь Барклай тяжело заболел и 13 мая 1818 года скончался.

В ряду героев Отечественной войны 1812 года фельдмаршалу князю Михаилу Богдановичу Барклаю де Толли, безусловно, принадлежит одно из первых мест. Постигшая его осенью 1812 года опала бросила мрачную тень на всю оставшуюся жизнь полководца и посмертную судьбу. До сих пор историки стремятся провести грань между полководческим искусством Барклая и Кутузова. Но еще в 1836 году гениальный Пушкин дал объективную оценку роли полководцев: «Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель Кутузов».

Михаи́л Богда́нович Баркла́й-де-То́лли (при рождении Михаэль Андреас Барклай де Толли, нем. Michael Andreas Barclay de Tolly, 16 декабря 1761 - 14 мая 1818) - выдающийся русский полководец, военный министр, генерал-фельдмаршал (с 1814), князь (с 1815), герой Отечественной войны 1812 года, полный кавалер ордена Святого Георгия.

Командовал всей русской армией на начальном этапе Отечественной войны 1812 года, после чего был замещён М. И. Кутузовым. В заграничном походе русской армии 1813-1814 годов командовал объединённой русско-прусской армией в составе Богемской армии австрийского фельдмаршала князя Шварценберга.
В историю военного искусства, по мнению западных авторов, он вошёл как архитектор стратегии и тактики «выжженной земли» - отрезания основных войск противника от тыла, лишения их снабжения и организации в их тылу партизанской войны.
В российской истории он запомнился как полководец, который вынужденно совершал стратегическое отступление перед Наполеоном в Отечественной войне 1812 года и за это несправедливо был подвергнут осуждению современников.

Маленький Михаил был вторым ребенком в семье, что во многом предопределило его дальнейшую судьбу. Дело в том, что родная сестра Маргариты, Августа Вильгельмина Вермелейн, будучи замужем за молодым генералом, страдала бездетностью. По традиции немецких петербургских семей, предписывающей брать на воспитание малолетних родственников, Миша в 4-летнем возрасте был отправлен в столицу, где у него началась жизнь дворянского недоросля.
Прежде всего, в 1767 г., Михаил был записан в Новотроицкий кирасирский полк, которым командовал его дядя-генерал. Это событие можно считать началом военной карьеры будущего полководца. Кирасирский полк располагался в Орле, куда отбыл и его командир, а в Петербурге под руководством тетушки мальчик постигал азы учебной премудрости. Михаил прекрасно владел немецким и французским языками, а математике его обучал известный ученый Леонард Эйлер. В 1768 г. Россия вступила в войну с Османской империей, и молодой Барклай с нетерпением ждал дядиных писем с театра военных действий. Генерал Вермелейн вернулся с войны в 1770 г. Выйдя в отставку вследствие ранения, полученного в славном сражении на р. Кагул, он решил всецело посвятить себя воспитанию племянника. Так у Михаила к прочим наукам прибавилась еще и военная история. Постепенно жизнь в генеральской семье привела его к мысли, что нет лучшей карьеры, чем военная. В 1776 г. дворянский сын Бакрлай успешно выдерживает экзамен на первый офицерский чин корнета, а спустя два года, по совершеннолетию, убывает к первому месту службы в город Феллин, где в это время квартировал Псковский карабинерный полк.

Корнет Михаил Барклай сразу же выделился среди офицерского состава полка. Любовь к чтению, постоянное самообразование не слишком характерные для простого офицера второй половины XVIII столетия привлекли к Михаилу внимание командира полковника Кнорринга, отличившегося в недавней кампании 1768-1774 гг. против турок. Он назначает молодого офицера на должность полкового адъютанта. Через некоторое время Барклай становится адъютантом командира Лифляндской дивизии генерала Паткуля, который производит молодого офицера в секунд-поручики. Видя предвзятое отношение к быстрой карьере адъютанта со стороны полкового командира, а также стараясь помочь остзейскому дворянину, тот же Паткуль добивается перевода Барклая де Толли в Петербург. В 1786 г. он уже адъютант шефа Финлядского егерского корпуса графа Фридриха Ангальта в чине поручика.
На новом месте службы Барклай постигает основы штабной службы, изучает принципы действий егерских батальонов. Одним из учебников Михаила становится «Примечания о пехотной службе вообще и о егерской особенно», составленные молодым генерал-майором М.И. Кутузовым. Больше всего запомнились ему в «Примечании» слова, легшие в основу дальнейшей воинской службы: «Первейшей причиной доброты и прочности всякого воинского корпуса является содержание солдата, и следует сей предмет считать наиважнейшим. Только учредив благосостояние солдата, следует помышлять о приготовлении к воинской должности».

Вскоре Барклай переходит на службу к двоюродному брату Фридриха Ангальта молодому генерал-поручику принцу Виктору Амадею Ангальт-Бернбург-Шаумбургскому с очередным производством в чин капитана. Вместе с ним он направляется на театр военных действий очередной турецкой войны 1787-1791 гг., где под стенами крепости Очаков впервые примет участие в боевых действиях.

Полное самообладание и спокойствие Барклая в самые тяжелые, решительные минуты были изумительны. На поле битвы он видел все и с неизменным хладнокровием распоряжался всем под самым сильным огнем.
В.И. Харкевич
Под Очаковым капитан Барклай де Толли сможет применить на практике полученные в годы адъютантства теоритические выкладки. Он будет очевидцем неудачной атаки крепости генералом А.В. Суворовым и интриги между Суворовым и командующим армией князем Г.А. Потемкиным, а также познакомится с М.И. Голенищевым-Кутузовым. Во время очередного штурма Очакова Барклай спасет от турецких ятаганов раненого принца Ангальта, а итогом всей кампании будет награждение орденом Св. Владимира 4-й степени, девиз которого «Польза, честь и слава» можно приложить к карьере Барклая да Толли. В завершении всего М.Б. Барклай получит секунд-майора, перейдя уже в штаб-офицерские чины.

В мае 1790 г. уже премьер-майор Барклай де Толли служит в Тобольском пехотном полку под командованием князя Цицианова. Вместе с ним он также участвует в формировании Санкт-Петербургского гренадерского полка, показав себя грамотным и, редкое в то время качество, честным администратором. В 1791 г. вместе с санкт-петербургскими гренадерами Барклай совершает поход в Речь Посполитую и становиться на квартиры в городе Гродно, где его весной 1794 г. застает польское восстание.
Барклай с детства считал справедливость вершиной всех добродетелей и сам был для офицеров и солдат образцом соблюдения того, что позже назовут моральным кодексом. Его полк жил большой дружной артелью, и это во многом определяло успехи в службе. По итогам трех инспекций 4-й егерский полк из хорошего превратился в лучший, а затем - в самый лучший. Довольный действиями Барклая генерал-губернатор Литвы князь Репнин произвел его в генерал-майоры, а 24 марта 1799 г. император Павел Петрович высочайше утвердил производство, ибо высоко ценил в офицерах трудолюбие, педантизм и преданность.

Проездом в Тильзит Александр I посетил в Мемеле героя Эйлау. В приватной беседе, отвечая на вопрос царя о войне с французами, Барклай впервые высказал план «скифской войны». Уже тогда раненый генерал отметил, что при вторжении неприятеля в Россию следует применить стратегию отступления вглубь территории, растягивая коммуникации противника, а затем уже, собравшись с силами, нанести ему сокрушительный удар. Именно тогда молодой царь начал выделять Барклая де Толли из общей плеяды русских военачальников. Вскоре тот был награжден орденами Св. Анны 1-й степени и Св. Владимира 2-й степени с производством в генерал-лейтенанты и назначением на должность начальника 6-й пехотной дивизии.

Через год дивизия Барклая принимает участие в последней войне между Россией и Швецией. Ареной боевых действий становится хорошо знакомая Михаилу Богдановичу Финляндия. В первых боевых столкновениях 6-я дивизия, в отличие от прочих русских соединений, добивается значительных успехов. Однако неудачи русских войск на других участках фронта приводят к затягиванию войны. К концу 1808 г. Барклай получает в командование отдельный Экспедиционный корпус и выступает с предложением нанести удар по противнику в том месте, где его никто не ожидает - проливе Кваркен. Речь шла о том, чтобы в зимних условиях перейти по льду расстояние в 100 километров. Соратники генералы, ревниво относившиеся к стремительной карьере Барклая, не стали отговаривать от плана, казавшегося им безумной авантюрой.
Для генерал-лейтенанта Барклая де Толли это был шанс проявить себя в руководстве самостоятельной боевой операцией. Потратив месяц на подготовку, корпус Барклая сумел с минимальными потерями совершить переход через пролив и в марте 1809 г. объявиться в предместьях шведской столицы, что стало последней каплей к началу мирных переговоров. По сути, отдельная операция вылилась в окончательную победу, даровавшую Российской империи новую территорию - Финляндию. Награжденный за беспримерный переход орденом Св. Александра Невского и чином генерала от инфантерии, Михаил Богданович становится в мае 1809 г. финляндским генерал-губернатором и главнокомандующим войсками в Финляндии.

Отечественная война 1812 г. стала самой яркой страницей в военной биографии М.Б. Барклая де Толли. Зная стратегию императора Наполеона - разбить противника в генеральном сражении на границе и принудить его к миру - Барклай начинает отступление, чтобы соединить распыленные русские силы и не дать французским маршалам разбить их по частям. Подобные действия встречают протест как среди генералитета, так и среди офицеров и солдат. Причем против Барклая выступает не только командующий 2-й Западной армией генерал от инфантерии П.И. Багратион, но и начальник штаба 1-й армии А.П. Ермолов. Отовсюду слышаться обвинения Барклая в измене, на имя императора пишутся жалобы и доносы. Под Смоленском, где двум русским армиям, наконец, удается соединиться, Багратион прямо бросает в лицо своему начальнику слово «предатель». В подобной ситуации Барклай педантично продолжает отступление, ставшее путем французских завоевателей к могиле.
«Великая армия» Наполеона вынуждена догонять русских, погружаясь в русские пространства. Ее коммуникации растягиваются, от тяжелого климата и непривычной пищи пехота и кавалерия постоянно несут потери. Уже у Смоленска войска Наполеона сократились вдвое, и французам не удалось взять этот город с ходу. Сражение под Смоленском обескровило войска Наполеона и заставило их на некоторое время приостановить наступление. Однако последующий отход русской армии не прибавил славы главнокомандующему Барклаю. Его отставки уже требовало все русское дворянство, и царь был вынужден уступить общественному мнению, назначив на эту должность М.И. Кутузова. 17 августа 1812 г. Барклай сдал армию новому главнокомандующему. Более того, он обратился к Александру с письмом, в котором просил увольнения от службы, однако оно осталось без ответа.

В Бородинском сражении Барклай де Толли командовал правым флангом русской армии, и его единственным желанием было умереть на поле боя. Вот каким запомнили его очевидцы в тот памятный день 26 августа: «Одетый в вышитый золотом генеральский мундир, при всех орденах и звездах, в шляпе с огромным черным плюмажем - так, чтобы представлять собою яркую, хорошо заметную мишень для неприятельского огня, Барклай руководил под Бородиным действиями 1-й армии с таким искусством, энергией и жаром, ища в то же время со светлым, спокойным лицом смерти, что вернул себе доверие армии и примирил с собою своего главного противника - Багратиона». После завершения Бородинской баталии на знаменитом военном совете в Филях 1 сентября 1812 г. Барклай первым высказался за оставление Москвы, правда, он также сказал о возможности перехода к наступлению после перегруппировки сил по выходу из столицы, но его последние слова не были услышаны.

Этим актом завершилось участие Барклая де Толли в Отечественной войне. 15 сентября 1812 г., получив извещение об отставке от должности военного министра без единого слова благодарности за проделанную работу, он заболел лихорадкой и оставил ряды армии. Барклай ехал в имение своей матери, осыпаемый по дороге проклятиями черни, а кое-где и камнями. Он командовал русской армией ровно сто дней, за которые успел сделать очень много, фактически предопределив победоносный исход войны. Новый главнокомандующий пользовался плодами победы, дерево которой взрастил Барклай де Толли. О знаменитых «ста днях Наполеона» сейчас знает почти каждый, о «ста днях Барклая» мало кому известно до сих пор.

М.Б. Барклай де Толли скончался 14 мая 1818 г. в городе Инстербурге. Тело его было погребено на мызе Бекгоф в Лифляндии. В конце девятнадцатого столетия известный историк наполеоновских войн генерал В.И. Харкевич дал следующую оценку действиям Барклая де Толли: «Барклай не отличался блистательными способностями, но обладал многими драгоценными качествами полководца. Простой, ясный и практический ум его холодно оценивал обстановку и принимал соответствующие решения. Непоколебимая настойчивость в преследовании поставленной им цели не знала преград. Полное самообладание и спокойствие в самые тяжелые, решительные минуты были изумительны. На поле битвы он видел все и с неизменным хладнокровием распоряжался всем под самым сильным огнем. Патриот в лучшем смысле слова, он исполнял свой долг, никогда не думая о себе. Несправедливость современников часто бывает уделом великих людей, но немногие испытали на себе эту истину в такой степени, как Барклай».