Чем поволжские немцы отличались от обычных. Кто такой поволжский немец: история германских переселенцев

В XVIII веке в России появилась новая этническая группа поволжских немцев. Это были колонисты, поехавшие на восток в поисках лучшей доли. В Поволжье они создали целую провинцию с обособленным укладом и бытом. Потомки были депортированы в Среднюю Азию во время Великой Отечественной войны. После распада Советского Союза одни остались в Казахстане, другие вернулись в Поволжье, третьи отправились на историческую родину.

Манифесты Екатерины II

В 1762-1763 гг. императрица Екатерина II подписала два манифеста, благодаря которым в России позже появились поволжские немцы. Эти документы позволили иностранцам въезжать в империю, получая льготы и привилегии. Самая большая волна колонистов прибыла из Германии. Приезжающие временно освобождались от налоговых повинностей. Был создан специальный реестр, в который вошли земли, получившие статус свободных для поселения. Если поволжские немцы селились на них, то они могли не платить налоги 30 лет.

Кроме того, колонисты получали ссуду без процентов на десятилетний срок. Деньги можно было тратить на строительство собственных новых домов, покупку скота, продовольствия, необходимого до первого урожая, инвентаря для работы в сельском хозяйстве и т. д. Колонии заметно отличались от соседних обычных русских поселений. В них было установлено внутреннее самоуправление. Государственные чиновники не могли вмешиваться в жизнь приехавших колонистов.

Набор колонистов в Германии

Готовясь к притоку иноземцев в Россию, Екатерина II (сама по национальности немка) создала Канцелярию опекунства. Ее возглавил фаворит императрицы Григорий Орлов. Канцелярия действовала наравне с остальными коллегиями.

Манифесты были изданы на множестве европейских языков. Самая интенсивная агитационная кампания развернулась в Германии (из-за чего и появились поволжские немцы). Больше всего колонистов было найдено во Франкфурте-на-Майне и Ульме. Желающие переехать в Россию отправлялись в Любек, а оттуда сначала в Санкт-Петербург. Вербовкой занимались не только государственные чиновники, но и частные предприниматели, ставшие известными как вызыватели. Эти люди заключали контракт с Канцелярией опекунства и действовали от ее имени. Вызыватели основывали новые поселения, набирали колонистов, управляли их общинами и оставляли себе часть дохода от них.

Новая жизнь

В 1760 гг. совместными усилиями вызыватели и государство сагитировали переехать 30 тысяч человек. Сначала немцы селились в Санкт-Петербурге и Ораниенбауме. Там они присягали на верность российской короне и становились подданными императрицы. Все эти колонисты переехали в Поволжье, где позже была образована Саратовская губерния. За первые несколько лет появилось 105 поселений. Примечательно, что все они носили русские названия. Несмотря на это немцы сохранили свою идентичность.

Власть взялась за эксперимент с колониями для того, чтобы развить российское земледелие. В правительстве хотели проверить как приживутся западные нормы ведения сельского хозяйства. Поволжские немцы привезли с собой на новую родину косу, деревянную молотилку, плуг и другие инструменты, которые были неизвестны российским крестьянам. Иностранцы стали выращивать неведомый доселе Поволжью картофель. Также они занимались выращиванием конопли, льна, табака и других культур. Первое русское население относилось к чужакам настороженно или неопределенно. Сегодня исследователи продолжают изучать какие легенды ходили о поволжских немцах и какими были их отношения с соседями.

Процветание

Время показало, что эксперимент Екатерины II оказался крайне удачным. Самыми передовыми и успешными хозяйствами в стали поселения, в которых жили поволжские немцы. История их колоний представляет собой пример стабильного процветания. Рост благосостояния благодаря эффективному ведению позволил поволжским немцам обзавестись собственной промышленностью. В начале XIX века в поселениях появились ставшие инструментом мучного производства. Также развивалась маслобойная промышленность, изготовление сельскохозяйственного инвентаря и шерсти. При Александре II в уже было больше сотни кожевенных заводов, которые основали поволжские немцы.

История их успеха впечатляет. Появление колонистов дало толчок к развитию промышленного ткачества. Его центром стала Сарепта, существовавшая в современных границах Волгограда. Предприятия для производства платков и материй использовали высококачественную европейскую пряжу из Саксонии и Силезии, а также шелк из Италии.

Религия

Конфессиональная принадлежность и традиции поволжских немцев не были единообразными. Они приезжали из разных регионов в то время, когда еще не было единой Германии и в каждой провинции существовали свои обособленные порядки. Касалось это и религии. Списки поволжских немцев, составленные Канцелярией опекунства, показывают, что среди них были лютеране, католики, меннониты, баптисты, а также представители других конфессиональных течений и групп.

Согласно манифесту, колонисты могли строить собственные церкви только в поселениях, где нерусское население составляло подавляющее большинство. Немцы, жившие в больших городах, первое время такого права были лишены. Также запрещалось пропагандировать лютеранское и католическое учения. Иными словами, в религиозной политике российские власти давали колонистам ровно столько свободы, сколько не могло повредить интересам православной церкви. Любопытно, что в то же время переселенцы могли крестить по своему обряду мусульман, а также делать из них крепостных.

С религией были связаны многие традиции и легенды поволжских немцев. Праздники они отмечали по лютеранскому календарю. Кроме того, у колонистов были сохранившиеся национальные обычаи. К их числу можно отнести который до сих пор отмечается в самой Германии.

Революция 1917 года изменила жизнь всех граждан бывшей Российской империи. Не стали исключением и поволжские немцы. Фото их колоний в конце царской эпохи показывают, что потомки переселенцев из Европы жили в обособленной от своих соседей среде. Они сохранили свой язык, обычаи и самосознание. На протяжении многих лет национальный вопрос оставался нерешенным. Но с приходом к власти большевиков немцы получили шанс на создание собственной автономии внутри советской России.

Желание потомков колонистов жить в собственном субъекте федерации было встречено в Москве с пониманием. В 1918 году, согласно решению Совета Народных Комиссаров, была создана немцев Поволжья, в 1924 году переименованная в Автономную Советскую Социалистическую Республику. Ее столицей стал Покровск, переименованный в Энгельс.

Коллективизация

Труд и обычаи поволжских немцев позволили им создать один из самых процветающих российских провинциальных уголков. Ударом по их благосостоянию стали революции и ужасы военных лет. В 20-е наметилось некоторое восстановление, которое приняло наибольшие масштабы во время нэпа.

Однако в 1930 г. по всему Советскому Союзу началась кампания раскулачивания. Коллективизация и уничтожение частной собственности привели к самым печальным последствиям. Были уничтожены самые эффективные и продуктивные хозяйства. Фермеры, владельцы небольших предприятий и многие другие жители автономной республики подверглись репрессиям. В тот раз немцы оказались под ударом наравне со всеми остальными крестьянами Советского Союза, которых сгоняли в колхозы и лишали привычной жизни.

Голод начала 30-х

Из-за разрушения привычных хозяйственных связей в республике немцев Поволжья, как и во многих других регионах СССР, начался голод. Население по-разному пыталось спасти свое положение. Одни жители выходили на манифестации, где просили советскую власть помочь поставками продовольствия. Другие крестьяне, окончательно разочаровавшись в большевиках, устраивали нападения на склады, где хранился отобранный государством хлеб. Другим видом протеста было игнорирование работы в колхозах.

На фоне таких настроений спецслужбы принялись выискивать «диверсантов» и «повстанцев», против которых использовались самые суровые репрессивные меры. Летом 1932 года голод уже охватил города. Отчаявшиеся крестьяне прибегали к грабежу полей с еще несозревшим урожаем. Обстановка стабилизировалась только в 1934 году, когда в республике от голода умерли уже тысячи жителей.

Депортация

Хотя потомки колонистов в первые советские годы пережили множество неприятностей, они носили всеобщий характер. В этом смысле немцы Поволжья тогда едва ли отличались своей долей от обычного русского гражданина СССР. Однако наступившая Великая Отечественная война окончательно отделила жителей республики от остальных граждан Советского Союза.

В августе 1941 года было принято решение, согласно которому началась депортация поволжских немцев. Их ссылали в Среднюю Азию, опасаясь сотрудничества с наступавшим вермахтом. Немцы Поволжья были не единственным народом, пережившим насильственное переселение. Такая же участь ждала чеченцев, калмыков,

Ликвидация республики

Вместе с депортацией произошло упразднение Автономной Республики немцев Поволжья. На территорию АССР были введены части НКВД. Жители получили приказ в течение 24 часов собрать немногочисленные разрешенные вещи и подготовиться к переселению. Всего было выслано около 440 тысяч человек.

В это же время военнообязанные лица немецкой национальности были убраны с фронта и отправлены в тыл. Мужчины и женщины попали в так называемые трудовые армии. Они строили промышленные предприятия, работали в рудниках и на лесозаготовках.

Жизнь в Средней Азии и Сибири

В основном депортированных селили в Казахстане. После войны им не разрешили вернуться в Поволжье и восстановить свою республику. Около 1% населения сегодняшнего Казахстана считает себя немцами.

До 1956 года депортированные находились в спецпоселениях. Каждый месяц они должны были посещать комендатуру и ставить отметку в специальном журнале. Также значительная часть переселенцев осела в Сибири, оказавшись в Омской области, Алтайском крае и на Урале.

Современность

После падения коммунистической власти поволжские немцы, наконец, получили свободу передвижения. К концу 80-х гг. о жизни в Автономной Республике помнили только старожилы. Поэтому совсем немногие вернулись в Поволжье (в основном в Энгельс в Саратовской области). Немало депортированных и их потомков осталось в Казахстане.

Большая же часть немцев отправилась на историческую родину. После объединения в Германии приняли новую версию закона о возвращении своих соотечественников, ранняя редакция которого появилась еще после Второй мировой войны. В документе оговаривались условия, необходимые для немедленного получения гражданства. Этим требованиям соответствовали и поволжские немцы. Фамилии и язык некоторых из них оставались прежними, что облегчало интеграцию в новой жизни.

Согласно закону, гражданство получали все желающие потомки поволжских колонистов. Некоторые из них уже давно ассимилировались с советской действительностью, но все равно хотели уехать на запад. После того как в 90-е власти Германии усложнили практику получения гражданства, немало российских немцев осели в Калининградской области. Этот регион прежде был Восточной Пруссией и являлся частью Германии. Сегодня в РФ насчитывается около 500 тысяч человек немецкой национальности, еще 178 тысяч потомков поволжских колонистов живут в Казахстане.

Хлынувший в Россию в 60-х годах XVIII века поток мигрантов из Европы изменил привычную картину русской жизни. Среди переселенцев были датчане, голландцы, шведы, но все же подавляющую их часть составляли немцы.

4 декабря 1762 года Екатерина II подписала Манифест, разрешающий иностранцам беспрепятственно селиться на необжитых территориях России. Это был дальновидный шаг императрицы, позволявший осваивать свободные земли «вверенной от Бога пространной Империи», а также умножать «в оной обитателей». Наверное, не возникает сомнения, что Манифест был в первую очередь адресован немцам: кому, как не Ангальт-Цербстской принцессе знать о трудолюбии и хозяйственности этой нации.

Почему же тысячи немцев так неожиданно стали переселяться с насиженных мест в необжитые степи Поволжья? На то были две причины. Первая заключалась в очень выгодных условиях, которые предоставляла переселенцам Екатерина II. А это снабжение колонистов путевыми деньгами, выбор на свое усмотрение мест для поселений, отсутствие запретов на вероисповедание и отправление обрядов, освобождение от налогов и военной службы, возможность брать у государства беспроцентную ссуду на обустройство хозяйства.

Вторая причина связана с тем, что на родине многие немцы, в первую очередь жители Гессена и Баварии, подвергались притеснению и ограничению свобод, а местами испытывали хозяйственные нужды. На этом фоне условия, предложенные российской императрицей, казались решением насущных проблем. Не последнюю роль здесь сыграла и агитационная работа «вызывателей» – читай, вербовщиков, засылавшихся в германские земли.

Трудный и долгий путь пришлось проделывать немецким переселенцам, чтобы открыть для себя русскую terra incognita, обещающую стать для них новым домом. Сначала по суше они добирались до Любека, оттуда на корабле до Петербурга, далее переезжали в Москву, и снова их ожидал водный путь – по Волге до Самары, и лишь затем дороги колонистов расходились по всему Поволжью.

Хозяйство

На новом месте немцы стараются воссоздать свой традиционный жизненный уклад и делают это с присущей им методичностью и обстоятельностью: строят дома, высаживают огороды, обзаводятся птицей и скотиной, развивают ремесла. Образцовым немецким поселением можно назвать Сарепту, основанную в 1765 году в устье реки Сарпы, что на 28 верст южнее Царицына.

Селение было огорожено земляным валом, на котором возвышались пушки – защита в случае набега калмыков. Вокруг раскинулись пшеничные и ячменные поля, на реке были установлены пильные и мучные мельницы, а к домам подведен водопровод.

Поселенцы могли использовать неограниченное количество воды не только для хозяйственных нужд, но и для обильного полива насаженных вокруг фруктовых садов.
Со временем в Сарепте начало развиваться ткачество, которое распространилось и на другие поселения: помимо использования крестьянского труда там запустили и фабричное производство. Легкая хлопчатобумажная ткань сарпинка, пряжу для которой доставляли из Саксонии, а шелк из Италии, пользовалась огромным спросом.

Образ жизни

В Поволжье немцы привезли свою религию, культуру и быт. Свободно исповедуя лютеранство они, тем не менее, не могли ущемлять интересы православных, однако им разрешалось обращать в свою веру мусульман, и даже брать их в крепостные. Немцы старались поддерживать дружеские отношения с соседствующими народами, а часть молодежи с усердием изучала языки – русский, калмыцкий, татарский.

Соблюдая все христианские праздники, колонисты, тем не менее, отмечали их по-своему. Например, на Пасху у немцев существовал забавный обычай класть подарки в искусственные гнезда – считалось, что их приносит «пасхальный заяц». Накануне главного весеннего праздника взрослые из чего могли, сооружали гнезда, в которые втайне от детей клали крашеные яйца, печенье, конфеты, а затем пели в честь «пасхального зайца» песни и скатывали с горки крашеные яйца – чье яйцо окажется дальше, тот и победил.

Немцы легко приспособились к тем продуктам, которые им давала волжская земля, однако не смогли они обойтись без своей кухни. Здесь готовили куриный суп и шницель, пекли штрудели и поджаривали гренки, ну и редкое застолье обходилось без «кухена» – традиционного открытого пирога с плодово-ягодной начинкой.

Тяжелые времена

Более ста лет немцы Поволжья пользовались привилегиями, дарованными им Екатериной II, пока в 1871 году не произошло объединение Германии. Александром II это было воспринято, как потенциальная угроза для России – отмена привилегий русским немцам не заставила себя долго ждать. Разумеется, это не касалось великокняжеских семей, имевших немецкие корни.

С этого времени немецким организациям запрещается публичное использование родного языка, все немцы получают те же права, что и русские крестьяне и переходят под общую российскую юрисдикцию. А введенная 1874 году всеобщая воинская повинность распространяется и на колонистов. Неслучайно последующие несколько лет отмечены массовым оттоком поволжских немцев на Запад, вплоть до Северной и Южной Америки. Это была первая волна эмиграции.

Когда Россия вступила в Первую мировую войну усилились и без того популярные антинемецкие настроения. Русских немцев охотно обвиняли в шпионаже и пособничестве Германской армии, они стали удобным объектом для всевозможных насмешек и издевательств.
После Октябрьской революции в Поволжье пришла коллективизация, особенно от ее последствий пострадали зажиточные немецкие хозяйства: отказывающихся сотрудничать жестоко наказывали, а многих расстреливали. В 1922 году в Поволжье наступил голод. Помощь Советского правительства не принесла ощутимых результатов. С новой силой голод обрушился в 1933 – это был самый страшный год для Поволжья, унесший, в том числе, жизни более 50 тысяч немцев.

В надежде на лучшее

Движение сторонников немецкой автономии, активизировавшееся с приходом Советской власти, принесло свои плоды 19 октября 1918 года. В этот день была образована первая в РСФСР автономная область немцев Поволжья, правда существовать ей суждено было недолго – 23 года. В скором времени подавляющему большинству немцев пришлось покинуть обжитые места.

В конце 30-х годов поволжских немцев коснулись репрессии, а с началом Великой Отечественной войны их подвергли массовой депортации – в Сибирь, Алтай, Казахстан. Тем не менее немцы не оставляли надежды вернуться в родные земли. Практически все послевоенные годы вплоть до распада СССР они пытались восстановить свою автономию, однако у Советского правительства были свои причины не давать ход решению этого щекотливого вопроса.

Казалось бы, налицо были предпосылки для безбедной жизни, но Великая Отечественная война спутала все карты: усилившиеся антигерманские настроения распространились и на российских немцев, не имевших никаких контактов с гитлеровцами и активно записывавшихся в ряды Красной армии (примечательно, что многим из них было отказано в праве защищать свою страну).

Решение о депортации

В августе 1941 года республику посетили Молотов и Берия, после чего вышел указ о депортации поволжских немцев. Ради этого даже была проведена специальная провокация: высадка лже-фашистского десанта, участников которого якобы скрыли местные жители. Их клеймили как шпионов и пособников гитлеровцев, которых необходимо было выслать в отдалённые районы страны: Омскую и Новосибирскую области, Алтайский край и Казахстан. Саму же республику решено было расформировать.

По разным данным, только оттуда было депортировано от 438 до 450 тысяч этнических немцев. Но их выселяли не только с территории их республики, но и из других районов страны: Кубани, Северного Кавказа, Украины, Москвы и Ленинграда.

Жизнь в ссылке

В Казахстане и Сибири поволжские немцы были поселены в холодные землянки, овощехранилища и грязные бараки. Начиная с 1942 года, их мобилизовали в так называемые рабочие колонны. Призыву подлежали мужчины от 16 до 55 и женщины от 15 до 45 лет, имеющие детей старше 3-летнего возраста.

Русские немцы строили дороги и заводы, жили за колючей проволокой, работали по 10-16 часов в сутки на рудниках, лесозаготовках и в шахтах. Для местных граждан немецкоязычные люди, плохо изъяснявшиеся на русском, часто ассоциировались с врагами, пленёнными советскими солдатами. Впрочем, отнюдь не все были агрессивно настроены к этому народу, не по своей воле оказавшемуся чужими среди своих.

Реабилитация

Самым тяжёлым для поволжских немцев стал период с 1942 по 1946 год. За это время, по разным данным, умерло около 300 тысяч человек. Но и после войны этому народу пришлось долго доказывать свою непричастность к гитлеровской идеологии: это касалось и детей ссыльных, вынужденных терпеть унижения со стороны неосведомлённых граждан, уверенных в том, что их родители были пособниками фашистов.

На восстановление исторической справедливости понадобилось много времени не только на бытовом, но и на политическом уровне. Так, строгий режим принудительных поселений для поволжских немцев был отменен в 1955 году, а спустя почти 9 лет, специальным указом Президиума Верховного Совета СССР они были реабилитированы, хотя полностью все ограничения и запреты по выбору места жительства были сняты только в 1972 году.

В середине 1960-х активно поднимался вопрос о возрождении республики, но это намерение так и не получило подкрепления со стороны властей. К идее создания немецкой автономии (правда, на этот раз на территории Казахстана, в городе Ерментау) вернулись в конце 1970-х, но и её отклонили во избежание возникновения прецедентов на национальной почве.

Эмиграционные процессы

Перестройка открыла поволжским немцам, лишённым права возродить свою республику, возможность покинуть территорию безнадёжно разваливающегося СССР. В 1993 году из страны выехало 207 тысяч человек. Впрочем, этот народ в большинстве своём так и не сумел органично влиться в реальность современной Германии. Будучи этническими немцами по крови, они вобрали в себя множество культурных черт, присущих своей первой родине, что отчасти помешало им стать своими в стране предков.

В августе 1992 года в Саратовской области был проведен референдум, в котором большинство населения высказалось против создания немецкой автономии. Как нельзя вовремя подоспел немецкий «закон о возвращении», который позволял в кратчайшие сроки получить гражданство Германии – это открыло для немцев путь на свою историческую Родину. Кто мог предвидеть, что процесс великого переселения немцев в Поволжье, запущенный Екатериной II, будет обращен вспять.

Уже отмечалось, что ликвидация особого управления колониями и переход их в подчинение местных уездных и губернских органов управления привели к разобщению колонистов, оказавшихся в разных уездах и губерниях. В Поволжье такое административно-территориальное разделение территорий, на которых проживали немцы, произошло на 20 с лишним лет раньше. После отделения Заволжья от Саратовской губернии в 1850 г., в ее составе остались только правобережные немецкие колонии, тогда как колонии левого берега Волги отошли ко вновь образованной Самарской губернии.

Новое административное деление совершенно не учитывало сложившиеся экономические, культурные, исторические связи населения обоих берегов, не в последнюю очередь и немецкого. Явные просчеты административного переустройства отмечались даже местной властью. Спустя 20 лет саратовский губернатор М. Н. Галкин-Враский в отчете императору за 1871 г. отмечал «неудобство» искусственного разделения Саратовской и Самарской губерний, при котором разрываются естественно сложившиеся экономические связи. Губернатор предлагал решить вопрос о более соответствующим нуждам Поволжья административном устройстве, но призыв остался без ответа.

К концу ХIХ в., по сравнению с серединой столетия, немецкое население Поволжья выросло почти вдвое. По данным переписи 1897 г. здесь проживало около 396 тыс. немцев, в том числе на «горной» стороне в Саратовской губернии - 163 тыс., на луговой стороне в Самарской губернии - 233 тыс.

В результате, аграрное перенаселение, которое было заметно в немецких селениях уже в середине ХIХ столетия, к началу ХХ века, становится важным фактором, влиявшим на социально-экономическое развитие края. С увеличением численности немецкого населения колоний, при очередных переделах земли, дворовые участки все более дробились. Кроме того, уменьшалось в каждом хозяйстве количество рабочих рук, скота, инвентаря, имущества, что особенно сказывалось на положении небогатых семейств.

• Земельное обеспечение немцев в Новоузенском уезде в сравнении с другими национальными группами

Необходимо учитывать и экологический фактор, который в ХIХ столетии стал все более и более отрицательно сказываться на развитии хозяйства всего нижневолжского региона. Разумеется, что и прежде зона рискованного земледелия, где располагались немецкие колонии, давала о себе знать малоснежными зимами, суховеями, засухой. Но к концу столетия расточительное отношение к природным ресурсам стало особенно заметным. Так, площадь лесов небогатых растительностью Саратовской и Самарской губерний, менее чем за двадцать лет (с 1881 по 1899 гг.) сократилась почти на 14%. В итоге, резко понизился уровень грунтовых вод, исчезали многочисленные прежде ручейки, мелела даже Волга. Полевые культуры страдали от суховеев гораздо больше, чем ранее. В результате беспорядочной распашки земель выросла эрозия почвы, стремительно росли овраги, выводя из оборота плодороднейшие земли. С 1880-х гг. неурожаи в Саратовском Поволжье становятся все более частыми и губительными. Неурожайными и голодными для всего края были: 1879-1880, 1891, 1898, 1901, 1905 - 1906, 1911 - 1912 гг.

Немцы Поволжья в подавляющем большинстве оставались сельскими жителями.

Менее 2 % из них жили в городах. Основным занятием немецких колонистов Поволжья оставалось сельскохозяйственное производство. К середине XIX в. земельные отношения у немцев уже строились по традиционному для России общинному принципу, с регулярным переделом земли по количеству душ мужского населения. Развитие хлебопашества сдерживало характерное для общинного землепользования трехполье без всякого удобрения почвы. Лишь в южных - волостях Камышинского уезда - Илавлинской и Усть Кулалинской трехполье уступило место четырехполью.

Таким образом, каких-либо серьезных отличий в обработке земли у различных категорий крестьян и колонистов Саратовской губернии не наблюдалось. Обе эти группы сельского населения применяли отсталые экстенсивные методы. В то же время колонисты смогли добиться определенного технического превосходства над крестьянами в использовании сельскохозяйственного оборудования. Ими применялся железный плуг в отличие от деревянных сох крестьян, использовались более эффективные с технической точки зрения косы в виде крюка вместо крестьянского серпа. Высоким качеством отличались их веялки. Колонисты Поволжья имели широкую известность как непревзойденные умельцы в изготовлении простых сельскохозяйственных орудий.

Хотя производство пшеницы являлось главным направлением сельскохозяйственной деятельности, занимая обычно около 45 % посевных площадей, немцы выращивали и другие зерновые культуры. Так 25 % было занято под рожь и 5 % под овес. Со второй половины XIX в. у саратовских колонистов стали популярны просо и подсолнечник. Последний выращивался во всех колониях, но наибольшие площади эта культура занимала у поселян Ягоднополянской волости Саратовского уезда, где ее начали культивировать с середины XIX в., а к концу столетия ею засевалась шестая часть всех земель.

Овощи и фрукты выращивались в немецких колониях губернии на приусадебных участках. Предпочтение в это время стало отдаваться ранее отвергавшемуся картофелю. На небольших садовых участках в основном выращивались яблоки и вишни, а на полях дыни, арбузы и тыквы.

Целый ряд факторов отрицательно влиял на экономическую структуру немецкого земледельческого хозяйства Поволжья. И все же главной проблемой было малоземелье в условиях общинного характера землепользования. В итоге на немецких сельских обществах стали копиться недоимки, чего раньше не было. Земский начальник Усть-Кулалинской волости в отчете за 1899 г. сообщал, что до 1880 г. население волости вовсе не знало “даже названия недоимок”, а в настоящее время их более “сотни тысяч”.

Разумеется, что практичные немецкие земледельцы искали выхода из сложившейся ситуации. В частности, в земледельческих селениях немцы, если появлялась возможность прибегали к аренде участков у частных лиц, хотя и в меньшей степени, чем русские и украинские крестьяне. Однако и этот источник использования земли к концу столетия значительно снизился. Причины были разные: возросшие арендные платежи, переход дворянских земель к другим владельцам, рост выгоды от прямой обработки земли, а не сдачи ее в аренду.

Страдая от малоземелья и безземелья немецкие крестьяне, таким образом, имели причины для недовольства, тем не менее, практически не приняли участия в аграрных волнениях на территории Поволжья в годы первой русской революции. В отличие от большинства русских крестьян немцы продемонстрировали свою лояльность по отношению к властям, избрав волостных представителей в уездные землеустроительные комиссии, которые создавались в рамках столыпинской аграрной реформы. Среди трети волостей, бойкотировавших выборы волостных сходов, не оказалось ни одной немецкой волости.

Землеустроительным комиссиям отводилась важная роль в проведении реформы. Они должны были оказать содействие крестьянскому банку в продаже земли крестьянам, заниматься созданием единоличных хозяйств путем раздела целых селений или обществ на хутора или отруба, а также посредством выделения отдельных домохозяев, решать вопрос о ссудах и пособиях единоличникам. Главной целью реформы являлась смена формы собственности: вместо общинного землевладения в деревне должна была господствовать земельная собственность крестьян.

В первые годы проведения столыпинской реформы поселяне-немцы Поволжья отнеслись к ней достаточно инертно. Многие сельские общества предпочитали новому порядку традиционные формы хозяйствования. Лишь несколько селений рискнули перейти к наследственному владению землей, укрепив ее в личную собственность за всеми домохозяевами, но чересполосица при этом оставалась. Вместе с тем, и серьезной агитации против проведения реформы не отмечалось.

В июне 1907 г. Камышинская управа обратилась к населению с особым отношением, в котором просила местные сходы обсудить возможность перехода к хуторной системе. При этом само хуторное хозяйство описывалось в негативном свете. В некоторых обществах понемногу стала разгораться борьба сторонников и противников столыпинской реформы. Так, в Ней-Бальцерском обществе на сходе 1909 г. крестьяне не смогли принять решение о дальнейшей судьбе общины в виду сильных разногласий.

Перелом наступил в 1910 г., когда буквально в течение двух лет семь из восьми селений Илавлинской волости Камышинского уезда полностью перешли к отрубному хозяйству (последнее селение этой волости присоединилось к ним в 1914 г.). Их примеру последовали ещё две волости - Усть-Кулалинская и Семеновская. Они перешли к отрубному хозяйству в полном составе (14 селений). То же сделали 3 из 6 селений Каменской и одно селение Сосновской волости. В итоге община прекратила свое существование в 32 бывших немецких колониях Камышинског уезда из 51. Из русских сёл Камышинского уезда за это время расстались с общиной только 2. Сходные процессы происходили и в других уездах Саратовской и Самарской губерний, где проживали немцы.

Следует отметить, что в ряде немецких сёл шла глухая борьба между стремившимися выйти на отруба, с одной стороны, и общинниками, с другой. В нее оказались втянуты и перешедшие к наследственному владению, так как при выделах приходила в движение вся система землевладения. Нередки были случаи, когда землеустроители вместе с желающими в принудительном порядке выделяли из общины и тех поселян, чьи укрепленные полосы вклинивались во вновь создаваемые отруба. Например, в Ягодной Поляне Саратовского уезда - принудительно вывели из общины 140 хозяйств из общего числа 400. В большинстве случаев выделы осуществлялись и против воли обществ. Другой причиной конфликтов становилось стремление сельских обществ исключить из своего состава лиц, уехавших в Америку с тем, чтобы удержать землю за обществом.

В реализации реформы правительство отводило определенную роль крестьянскому банку, который был призван оказывать финансовое содействие малоземельным крестьянам в приобретении земли. Как свидетельствует практика деятельности Саратовского отделения банка, немцы-колонисты покупали землю на равных с русскими крестьянами условиях. В частности, Норкским сельским обществом было куплено у банка 4.926 десятин земли. Однако в 1909 г. по распоряжению главного управления землеустройства и земледелия операции с колонистами были приостановлены. Чуть позже, ввиду малого спроса на банковские земли из-за их малой пригодности к обработке (низкое качество почвы, недостаток воды) было разрешено местным отделениям банков продавать земли и поселянам-немцам, но не более 250 отрубов. В 1913 г. было разрешено продать дополнительно еще 39 отрубов. В конечном итоге 302 поселянина-немца смогли выкупить у банка за время реформы 364 отруба общей площадью 8920 десятин земли. Это была довольно незначительная часть от общей продажи земли всем крестьянам в Саратовской и Самарской губерниях.

Губернская землеустроительная комиссия тщательно следила за правильностью сделок и в случае нарушения правил отменяла их. Так, когда один из поселян Сосновки (Шиллинг), желая обойти инструкцию о запрете на продажу более одного отруба на семью до 5 человек работоспособного возраста, произвел со своим братом фиктивный раздел и купил два отруба у банка, то губернская комиссия заставила его вернуть баку один отруб.

С 1910 г. Крестьянский банк стал собирать сведения о положении “выделившихся” крестьян на банковских землях. Обследования показали, что доходность новых хозяйств была относительно невысокой. В значительной степени урожайность зависела от климатических условий. Так, в Камышинском уезде Саратовской области в 1910-1912 гг. из 10 обследованных хозяйств только два получили прибыль. В Николаевском уезде Самарской области таких хозяйств не оказалось вообще. Убытки были прямым следствием засушливости климата. Иная картина наблюдалась в Саратовском уезде. Здесь большинство хозяйств испытало трудности лишь в 1911 г., тогда как 1912 год был завершен с прибылью для двух третей хозяйств.

Определенную роль в выходе поселян из общины сыграла финансовая политика землеустроительных комиссий, которые прилагали большие усилия по упрочению отрубных и хуторских хозяйств. В частности, большое внимание уделялось гидротехническим работам, огнестойкому строительству на отрубах. Отрубникам выдавались ссуды и пособия на сооружение прудов и колодцев, жилых и хозяйственных построек, а также на борьбу с пескам и оврагами. Ссуды выдавались на 12 лет, причем выплата начиналась лишь по истечении трех лет. Так, жителям трех немецких поселений Камышинского уезда было выдано в 1912 г. только на огнестойкое строительство на отрубных участках от 50 до 300 рублей. Общий объем ссуды составил 21,7 тыс. руб. Отказы имели место только в тех случаях, когда проситель уличался в зажиточности.

С начала 1910-х гг. началось открытие прокатных станций, создание зерноочистительных обозов, организация показательных полей, садов, выдача посадочного материала, проведение сельскохозяйственных лекций. Однако этого было недостаточно. К 1914 г. в Саратовской губернии было открыто при содействии комиссии всего 7 прокатных станций, создано 8 зерноочистительных обозов, 10 показательных полей и 107 показательных участков. В заволжских уездах Самарской губернии таких объектов было ещё меньше. Явно недостаточной оказалась и помощь отрубникам в закупке сельскохозяйственных орудий и скота. До 1914 г. ссуды и пособия были выданы лишь 50% просившим их, причем выделенная сумма не превзошла и 33% от первоначально запрошенной. С началом первой мировой войны ссудные операции были свернуты из-за нехватки средств.

Таким образом, столыпинская аграрная реформа в немецких поселениях Поволжья имела целый ряд особенностей. Во-первых, волна выходов из общины в них пришлась на 1910-1914 гг., в то время как по Саратовской и Самарской губерниям в целом - на первые три года. Во-вторых, в целом из немецких сельских общин вышло более 70% домохозяев, тогда как средний показатель по двум упомянутым губерниям составил 27,9%. В-третьих, в немецких волостях приобрело массовый характер разверстание целых селений на отруба, что не было характерно для крестьян других волостей. К особенностям реформы следует отнести и отлучение поселян от помощи Крестьянского поземельного банка.

Значительное место в жизни колонистов занимали кустарные промыслы. В пореформенный период продолжалось их активное развитие, чему способствовал сезонный характер занятия сельским хозяйством с длительным периодом зимнего бездействия. Постепенно они стали принимать характер работы на рынок. Значительное развитие в колониях приобретает кожевенное производство, особенно в колониях Голый Карамыш (Бальцер), Севастьяновка (Антон), Карамышевка (Бауэр) и Олешня (Диттель). На 1871 год в немецких поселениях только Саратовской губернии работало 140 кожевенных мастерских.

Примерно с середины XIX века широкое распространение получило производство курительных трубок. В колонии Лесной Карамыш (Гримм), где в основном они производились, выделывалось ежегодно до 500 тыс. штук трубок и столько же чубуков 20 различных сортов. Они выделывались в основном зимой из корней и стволов березы и клена. Часть трубок и чубуков мастера развозили по колониям сами, но большинство сдавалось скупщикам, которые продавали их в Тамбове, Самаре, Пензе и других городах России.

В Нижней Добринке практиковалось производство из местного материала молотильных камней.

И все же наиболее популярным среди колонистов был сарпиночный промысел. Производство сарпинки наиболее широкое распростонение получило в Сосновской волости Камышинского уезда, где "земельный голод" и низкое качество крестьянских наделов у немецких колонистов толкали их на поиски иных средств к существованию, кроме земледелия.

Одновременно с дальнейшим расширением сарпиночного производства, семьи Шмидт, Рейнеке и Борель начинают вкладывать свои средства в мукомольное производство.

В 1890-е годы немцы-мукомолы взяли под свой контроль не только производство муки, но и ее продажу в России. Первыми в этом направлении действия предприняли братья Шмидт, учредившие в 1888 г. Торговый Дом, открыв одновременно представительство фирмы в Москве. В 1892 г. был учрежден Торговый дом "Эммануель Борель и сыновья", а 1899 г. Торговый Дом открыл Конрад Рейнеке. В конце 90-х гг представительства этих фирм существовали в Петербурге, Астрахани, Рыбинске, Нижнем Новгороде и др. городах России.

Несмотря на постройку в Саратове железной дороги, главной торговой артерией оставалась Волга. Для успешных торговых операций были нужны собственные суда и баржи. Больше всего в решении этой задачи преуспела фирма братьев Шмидт, создавшая собственное пароходство. В его состав входило 5 пароходов: "Карамыш", "Иосиоп","Колонист","Крупчатник" и "Русалка"; 32 баржи и 2 плавучих элеватора. В собственности фирмы Бореля имелось 2 парохода "Ваня" и "Эммануил" и 18 барж, а у Рейнеке - 2 парохода "Конрад"и "Елизабета" и 17 барж.

Успехи саратовских мукомолов в конце XIX в были высоко оценены на различных промышленных выставках. Первой высокую награду - серебрянную медаль Императорского Вольного Экономического общества в 1880 г. получила фирма Рейнеке. Она же в 1882 г. на Всероссийской промышленно-художественной выставке получила право использования государственного герба на своей продукции. Фирмы Шмидт и Борель в конце 1880-х годов также на различных российских выставках были отмечены высокими наградами.

В 1890-е годы признание заслуг этих фирм пришло и из-за границы. Дважды, в 1892 и 1900 гг. Фирма Рейнеке получала золотую медаль на выставках в Париже, а в 1897 г. такую же в Стокгольме. Высокие награды на различных европейских выставках получили также фирмы Шмидт и Борель.

В 1871 г. в немецких сёлах Поволжья насчитывалось 175 церковно-приходских школ, в них работало 220 учителей, они обучали 49,8 тыс. учащихся. В пореформенные годы проблемы образования получали всё большее общественное звучание. Активную позицию заняли земские органы - в первую очередь, уездные. Ещё в 1869 г. Камышинское уездное земское собрание, в котором больше половины мест занимали немцы-колонисты, разработало план введения всеобщего народного обучения. Положение о народных училищах от 25 мая 1874 г. предоставляло земству право учреждать школы, выделять финансы на их содержание, рекомендовать учителей и следить в целом за ходом общеобразовательного процесса. При земских управах создавались комиссии по народному образованию, в которых разрабатывались планы развития школьного и внешкольного образования.

Немецкие представители в земствах Новоузенского и Камышинского уездов (в этих уездах немецкое население насчитывало от 24% до 42%) составляли особую категорию. Работа в земских органах требовала грамотности на русском языке, умения составлять отчеты. Поэтому в земские органы избирались трудолюбивые, наиболее просвещенные колонисты, владевшие русским языком. Начав на поприще земства, многие из них занимали позднее видные должности в губерниях. Это такие, как Г.Х. Шельгорн, П.Е. Ляук, Н.В, Гардер, В.В.Крубер, К.Н.Гримм и др.

Земства положили начало принципиально новым шагам в области образования: организация земских школ (пер-вая земская школа открылась в 1871 г. в Верхней Добринке); обеспечение их учителями русского языка с оплатой их труда; финансовая помощь всем типам школ (расходы на народное образование в Камышинском уездном земстве в 1900 г. составляли 30% годового бюджета), а затем и перевод части церковно-приходских школ под крыло земства; подготовка учительских кадров, организация бесплатных библиотек, пре-доставление стипендий для обучения в университетах и училищах.

Развитие сети земских школ (в 1903 г. в Камышинском уезде было 213 начальных училищ, из них 55 - церковно-приходских и 52 земских школы) создавало здоровую конкуренцию другим типам школ. Учитель земской школы становился заметной фигурой в деревне.

Потребность в знаниях диктовалась самой жизнью. Развитие производства и рынка требовало всё больше грамотных людей.

На новую ступень поднялось частное образование. С 1870-х годов в немецких колониях стали появляться товарищеские школы (Geselschaftisschulen), создаваемые группами семей для более качественного обучения своих детей. В прошениях об открытии подобных школ учредители обычно указывали на какие средства будет существовать школа, где она будет размещаться, предполагаемое количество учителей и учеников и т.д.

Первые товарищеские школы были открыты в 1870 г. в колониях Голый Карамыш), Усть-Золиха и Гололобовка. К концу 1870-х годов подобные школы образовались во всех колониях Сосновской волости. Занятия обычно начинались с середины августа и продолжались до 20 июня. Поступившие сюда освобождались от посещения церковной школы. К концу 1880-х годов товарищеские школы имели превосходную репутацию и положительные отзывы от губернатора, инспекторов и местных жителей. На конец 1880-х годов только в колониях Камышинского уезда насчитывалось 27 таких школ.

В целом частные школы в колониях охватывали небольшое число детей, но они давали право выбора богатым колонистам в приобретении большего объема знаний, особенно, изучения русского языка, чего церковно-приходская школа не давала, позволяли подготовиться для поступления в русскую гимназию.

Наиболее дальновидные колонисты требовали изучения русского языка в церковно-приходских школах, ибо его знание было необходимо для работы в органах управления, возросли контакты с русским населением, знание русского языка позволяло иметь льготу по воинской повинности, введенной для немцев в 1874 г., облегчало службу в армии. Позиции колонистов и духовенства в этот период разделились. Часть духовенства настаивала на введении русского языка и, что особенно важно, акцентировала внимание на подготовке учителей со знанием русского языка из среды колонистов. Другая часть всячески подогревала слухи о грядущей русификации, ссылаясь на отмену былых привилегий.

2 мая 1881 г. церковно-приходские школы были переданы в ведение Министерства народного просвещения. За духовенством было сохранено право наблюдать за религиозным образованием юношества в этих заведениях. Порядок управления изменился, попечителям учебных округов было предоставлено право подчинить школы контролю директора и инспекторов народных училищ. Организация и учебное устройство школ оставались без изменений. Министерство не взяло на себя также финансовое обеспечение - источник содержания остался прежним - сельские общества.

Важным фактором и элементом модернизационных процессов являлся рост грамотности. Перепись 1897г. даёт сравнительный анализ уровня грамотности народов империи. По уровню грамотности (78,5%) немцы в России занимали третье место (после эстонцев и латышей), причем, уровень грамотности мужчин и женщин у немцев был практически одинаков (соответственно - 79,7% и 77,3%), а число немцев с образованием выше начальной школы - практически в 3 раза больше, чем у других национальностей - 6,37%. Перепись 1897г. зафиксировала и знание русского языка, оно составило для немцев Поволжья и региона Урала 18,92%. Уровень начального образования у немцев превышал все остальные группы населения практически в три раза и составлял почти 87%. Показатели среднего образования у русских в целом и немцев Поволжья были почти на одинаково низком уровне, в то время как уровень среднего образования русских в городах оказался гораздо выше. Это было связано с нехваткой средних учебных заведений и менталитетом крестьян, не видевших необходимости в среднем образовании. Для немцев главными причинами низкого уровня среднего образования являлось незнание русского языка, препятствовавшее поступлению в русские гимназии, что в свою очередь являлось следствием низкого уровня преподавания русского языка в централь-ных училищах, готовивших учителей для немецких школ.

Принятое в 1871 году решение о преподавании на русском языке всех предметов, за исключением родного языка и закона Божьего, должно было вводиться постепенно и предполагало добровольность изучения русского языка. Но реально на местах инспекторы часто нарушали закон.

Переподчинение школ Министерству народного просвещения, а на местах - директорам народных училищ, введение корпуса инспекторов, контроль государства за деятельностью земства в области образования, введение преподавания на русском языке - все говорило за то, что государство стремилось включить немецкую школу в общий строй общественной жизни.

Эта политика в целом отвечала объективному развитию общества. Отчеты инспекторов, результаты экзаменов, земские обследования состояния школьного образования говорили о том, что введение русского языка повсеместно не наблюдалось. Перевести немецкую школу достаточно безболезненно на преподавание русского языка в большем объеме, чем прежде, не удавалось, так как не предпринимались конкретные шаги по увеличению выпуска учителей в центральных училищах и католической семинарии, не была продумана программа обеспечения учителей пособиями и учебниками, не перестроена программа преподавания, не укреплена материальная база школы. Непоследовательные шаги правительства и конкретные действия школьной администрации вызывали протесты колонистов.

Позитивные перемены в общественной жизни, сопровождавшие развитие экономики в стране и на Волге, наталкивались на традиционализм основной массы немецкого населения в их отношении к школе. С одной стороны, была большая группа городских немцев, сосредоточенных в городах губернского и уездного значения и вошедших в русло капиталистического развития через участие своими капиталами в мукомольном деле, торговлей зерном и мукой и т.п. С другой стороны, основная масса немецких крестьян именно в поволжских колониях олицетворяла собой крестьянский традиционализм, сознание, что все в жизни должно оставаться таким, как было передано родителями в процессе воспитания, а это входило в объективное противоречие с необходимостью реформ и отказом от устаревших форм существования.

Объективные процессы интеграции немецких колоний в общий социум Поволжья заставили правительство организовать центральные училища. (Екатериненштадтское и Лесно-Карамышское) для подготовки учителей со знанием русского языка - так называемые «русские училища». Они содержались на средства колонистов. Только с 1833 г. началась реальная подготовительная работа по созданию училищ. Но низкий уровень знаний учащихся, частая смена руководства, набор дисциплин и несовершенные учебные планы - все эти причины не позволяли выпускать учителей с достаточным уровнем знания русского языка. Более основательно шла подготовка духовенства и учителей в римско-католической семинарии Саратова. Она отличалась высоким уровнем преподавательского состава, широким набором общеобразовательных предметов давала лучшее знание русского языка. Только к концу 1890-х годов XIX века. училища пополнились квалифицированными преподавателями, улучшилась их материальная база. Учителей готовили также Вольская учительская семинария, русские гимназии Саратова и Самары.

В 1909-1913 гг. прошло преобразование центральных училищ в городские училища с организацией при них двухгодичных педагогических курсов. В Лесно-Карамышском училище обучалось с 1868 по 1916 гг. 3427 учащихся, из которых 368 вышли со свидетельством об их окончании.

Эти цифры свидетельствуют о том,_что оба училища постоянно испытывали дефицит кадров, материального обеспечения, а главное, учащихся с хорошим знанием русского языка как базового для обучения. Тем не менее, именно эти училища дали целый ряд известных представителей интеллигенции, которые занимали в последующем видное место в общественно-политической жизни, особенно после 1917 г. (И. Шваб, Г. Дингес, А. Шенфельд, А. Лане, А. Лонзингер и др.).

К началу ХХ века немецкое городское население в Поволжье неуклонно росло, прежде всего, за счёт выходцев из колоний. Немцев можно было найти практически во всех социальных группах. Они были рабочими и служащими, извозчиками и грузчиками, кустарями и предпринимателями, учителями и гувернантками, инженерами и архитекторами, врачами и аптекарями, предпринимателями и представителями творческих профессий, духовными лицами и государственными чиновниками.

Всё более активное участие городских немцев в социально-экономической, общественно-политической и культурной жизни говорит о появлении в пореформенный период нового феномена - широкого взаимодействия немецкой и русской культур.

Самой большой немецкая диаспора была в Саратове. И это не случайно, поскольку Саратов стал фактической метрополией немецких колоний на Волге. Если в 1860 году в Саратове проживало около 1 тыс. немцев, основным занятием которых было ремесло и торговля, то к началу ХХ века их численность выросла более чем в 5 раз.

На месте бывшей Немецкой слободы возникла Немецкая улица, ставшая центральной, самой красивой и респектабельной улицей Саратова. На этой улице красовался величественный католический кафедральный собор св. Клеменса. Неподалеку от него на Никольской улице устремляла ввысь свой шпиль лютеранская церковь св. Марии. Ближе к железнодорожному вокзалу раскинулись корпуса Саратовского университета. Этот ансамбль зданий, созданный в неоклассической стилистике стал украшением города. Спроектировал и построил его талантливый саратовский архитектор К. Л. Мюфке.

Саратов стал одним из крупнейших промышленных центров региона, и не последнюю роль в этом сыграли немецкие предприниматели.

На рубеже веков для обслуживания местной ткацкой промышленности, получившей большое развитие в немецких колониях правобережья в селе Шахматовка под Саратовом (ныне посёлок Красный Текстильщик) акционерным обществом Саратовская мануфактура была основана бумагопрядильная фабрика. Одним из её директоров стал Э. Борель, представитель известного клана сарпинковых и мукомольных «королей». Позднее одним из основных держателей акций стал другой «сарпинковый король» - А. Бендер.

В начале века Саратов стал крупнейшим центром мукомолья в Поволжье. Его мельницы ежесуточно выдавали 59 тыс. пудов муки, в то время как в Самаре этот показатель составлял 45 тыс., в Нижнем Новгороде - 42 тыс. пудов. Уже отмечалось, что практически вся мукомольная промышленность Саратова была сосредоточена в руках немцев: братьев Шмидт, К. Рейнеке, Э. Бореля, Д. Зейферта и др.

Большим спросом пользовалась продукция шоколадной фабрики торгового дома «Братья Миллер».

В Саратове располагались и известные в Поволжье табачныет фабрики, среди них фабрика А. Штафа. Своё сырьё - высококачественный табак она получала из немецких колоний левобережья, располагавшихся вблизи Екатериненштадта.

В условиях быстрого подъёма экономики России в Саратове появились заводы металлургической и металлообрабатывающей промышленности. В самом конце XIX века были открыты механический завод О. Беринга, гвоздильно-проволочный завод Гантке, завод по производству мельничного оборудования Э. Шиллера и др.

В начале ХХ века Саратов становится не только важным промышленным, но и крупным культурным центром Поволжья. В 1909 г. здесь был открыт 9-й императорский университет - первое высшее учебное заведение. Среди преподавателей и профессоров университета были такие всемирно известные учёные как философ С. Л. Франк, математик В. В. Вагнер, филолог Ю. Г. Оксман, физики В. П. Жузе и Е. Ф. Гросс, химик В. В. Вормс, биолог А. А. Рихтер, геолог А. И. Олли и др.

Говоря об интеллигенции Саратова, нельзя не упомянуть имя А.Н. Минха, который более 20 лет работал мировым судьей Саратовского уезда, занимался литературной деятельностью, был основателем в 1886 г. Саратовской ученой архивной комиссии.

Немцы играли заметную роль и в общественно-политической жизни Саратова. Так, например, В 1901 - 1903 гг. саратовским губернатором являлся А. П. Энгельгардт. Депутатами 1 Государственной Думы - Я. Дитц и В. Шельгорн.

Немцы оставили свой заметный след и в истории Самары. До сих пор украшением Самары являются лютеранская и католическая церкви.

Первыми самарскими немцами во второй половине XVII в. стали её воеводы В. Я. Эверлаков, А. Д. Фанвисин, А. Шеле. Самарскими губернаторами в разное время были К. К. Грот (1853 - 1860), И. Л. Блок (1906). Жизнь последнего трагически оборвалась в результате покушения террориста.

Бурное экономическое развитие Самары со второй половины XIX в. предопределил тот факт, что с 1851 г. она стала центром вновь созданной одноимённой губернии. Заметную роль в этом процессе играли немецкие предприниматели. Например, участок Дворянской улицы от Алексеевской до Предтеченской был сплошь средоточием немецкого предпринимательства. Здест располагались крупные магазины. Среди них «Сарептский» магазин Ю. Б. Христианзена вместе со складом. В нём торговали товарами из Сарепты: знаменитой сарпинкой и не менее знаменитым горчичным маслом.

Добрую память о себе оставили книготорговец П. Грау, аптекарь Л. Греве, фотограф А. Бах, ювелир Ф. Ф. Шварц и др.

С конца XIX века появляются крупные семейные предприятия немцев. Уже отмечался механический завод Бенке, пивоваренный завод А. Фон Вакано, торговые дома Клодтов, Кеницеров и др.

Основной сферой деятельности немецкой интеллигенции Самары были губернские учреждения управления, где трудилась масса мелких и средних чиновников. Первым губернским архитектором стал А. Мейснер, позднее этиу должность занимали Ю. Бём, А. Левенштерн, А. Даугель, Д. Вернер. Последний из них внёс наиболее значительный вклад в формирование облика центральной части города.

Ещё одним городом, облик которого во многом определяли немцы, был Камышин - уездный город Саратовской губернии, вблизи которого располагалась целая группа немецких колоний. В начале века в нём проживало около 1 тыс. немцев. Интересно, что более половины из них составляли женщины, находившиеся в услужении. Уже отмечалась о выдающейся общественной деятельности камышинца П. Е. Ляука. Широко известным в России предпринимателем был А. Райсих.

Немецкая диаспора существовала и играла заметную роль также в таких поволжских городах, как Астрахань, Царицын, Вольск, Сызрань, Симбирск.

. Депортация немцев в СССР привела к упадку национального языка и культуры, к ускоренной ассимиляции с остальным населением СССР . Последствия депортации стали причиной возникновения переселенческого движения в Германию , которое особенно усилилось в 1990-е гг.

В настоящий момент люди с этническими корнями из поволжских немцев проживают, в основном, на территории России , Германии , Казахстана , США , Канады и Аргентины .

История

Большинство из поселившихся тогда семей колонистов оставались в местах своего первоначального компактного проживания на протяжении более чем полутора столетий, сохраняя немецкий язык (в законсервированном по сравнению с немецким языком Германии виде), веру (как правило, лютеранскую , католическую) и элементы национального менталитета.

Первые мигранты

Первая волна миграции, направленная в район Поволжья, прибыла в основном из земель Райнланд , Гессен и Пфальц . Следующий поток эмиграции был вызван манифестом императора Александра I 1804 года . Этот поток колонистов был направлен в район Причерноморья и Кавказа, и состоял большей частью из жителей Швабии ; в меньшей степени жителей Восточной и Западной Пруссии , Баварии , Мекленбурга , Саксонии , Эльзаса и Бадена , Швейцарии , а также немецких жителей Польши .

Последней волной миграции стало переселение в Новоузенский и Самарский уезды Самарской губернии большой группы меннонитов из Пруссии . В 1853 году была достигнута договоренность между представителями меннонитов и правительством Российской империи о компактном поселении ста семей на свободных землях левобережья Волги . При заключении соглашения поселенцам были предоставлены существенные льготы, так каждой семье было предоставлено по 65 десятин удобной земли, что в значительной степени превышало размеры наделов, определенных ранним колонистам начала XVIII в . Меннониты освобождались от всех платежей и повинностей на 3 года с момента их прибытия на место поселения, освобождались от несения воинской службы на 20 лет . По истечению этого срока право не служить в армии оставалось , но за каждого предполагаемого рекрута колония должна была выплачивать по 300 рублей .

XVIII-XIX век

Хозяйственное развитие поволжских немцев

Одной из главных задач правительства при переселении в Россию колонистов из Западных стран было развитие земледелия . Немецкие переселенцы должны были выполнить эту задачу. Колонисты привезли с собой с родины плуг, косу, деревянную молотилку, почти не используемые в России, при обработке использовали трехпольный оборот. В России производилась главным образом рожь и небольшое количество пшеницы . Колонисты значительно расширили количество сельскохозяйственных культур. Они ввели белотурку, картофель , увеличили посевы льна , конопли , выращивали табак и другие культуры . Однако в отличие от немецких же колонистов Юга России, поволжские немцы не усовершенствовали общую культуру русского земледелия , а, напротив, усвоили русскую общинную систему землепользования .

С развитием земледелия и ростом благосостояния колоний появилась и собственная колонистская промышленность . В начале XIX века интенсивно развивалось мучное производство на расположенных рядом водяных мельницах, маслобойная промышленность, изготовление сельскохозяйственных орудий труда, а также производство шерстяной материи и сурового полотна. После этого появилось кожевенное производство, получившее впоследствии большие масштабы в Голом Карамыше , Севастьяновке , Карамышевке и Олешне . К 1871 году в колониях насчитывалось 140 кожевенных и 6 салотопенных заводов .

Промышленное ткачество в немецких колониях Поволжья стало развиваться в Сарепте , отчего и произошло название местной ткани - сарпинка . Там вырабатывались хлопчатобумажные материи и платки, пряжа для которых доставлялась из Силезии и Саксонии , а шелк производился в Италии . Спрос на эту продукцию был столь велик, что уже в 1797 году на этой фабрике был выстроен второй каменный корпус . Трудности с получением сырья из-за границы вызвали потребность производства пряжи у себя, из персидской хлопчатой бумаги, доставляемой через Астрахань . Помимо непосредственно Сарепты в производстве участвовали прядильни устроенные в Поповке, Севастьяновке, Норке, Лесном Карамыше . В самой Сарепте была устроена красильня для окраски в разнообразные цвета. Прибыльность сарпинного производства и возросшая конкуренция заставили Сарепту перенести производство в Саратов в 1816 году , где местные предприниматели-немцы братья Шехтель вытеснили сарептян из сферы ткацкого производства .

Центром сарпиночного производства остался Голый Карамыш . Новый виток в развитии производства этой ткани связан с деятельностью А. Л. Степанова, осознавшего, что конкуренция ручной сарпинки с машинной може быть только в том случае, если ручное производство станет дешевле и приблизится к современным стандартам моды . Предприниматель организовал из разрозненных сарпинских фабрик товарищество, добился усовершенствования ткацких станков. Благодаря этому стали изготовляться полушелковые, и даже шелковые вещи, значительно улучшилось качество производимых товаров вообще . В течение пяти лет сарпиночное производство из Голого Карамыша получило всероссийское признание и распространение . Прибыльность и значение сарпиночного производства подчеркивается тем фактом, что центр этого вида производства (к началу ХХ в.) - Сосновская волость, несмотря на малоземелье была одной из самых процветающих в крае даже в голодные годы .

Вероисповедание и свобода веры Поволжских немцев

Основная статья: Религиозная жизнь немцев Поволжья

Ранний период

Основной льготой среди прочих привилегий была для колонистов свобода вероисповедания. Однако же, она была предоставлена немецким колонистам таким образом, чтобы не ущемлять интересы православной церкви . Строительство зданий церквей и содержание необходимого количества патеров и пасторов разрешалось только в тех местах, где иностранцы селились колониями, то есть преимущественно одной веры. На колонистов, расселенных в российских городах, такие привилегии данным правилом не распространялись .

Колонистам запрещалось «под страхом всей строгости Наших законов» склонять к принятию своей веры православное население . При этом, свободно разрешалось склонять к принятию христианства и даже брать в крепостные мусульман .

Поскольку само сообщество поволжских немцев создавалось как результат нескольких групп и волн переселенцев, которые представляли собой различные социальные группы людей, из разных стран и регионов, пришедших в Россию по различным причинам, то говорить о каком-либо однообразии в религиозной жизни немцев Поволжья не представляется возможным. Основные группы колонистов, пришедшие в Россию как результат приглашения на жительство Екатериной II, были лютеранами и католиками римского обряда. Так, в Саратове - самом центре будущей территории проживания Поволжских немцев - три четверти проживавших там немцев на конец XVIII века (но уже после уничтожения населения города Пугачёвскими повстанцами в 1774 году , когда в живых от всего города осталось 20 человек) были протестантами и лишь одна четверть - католиками .

XIX в.

Впоследствии, после учреждения Тираспольской епархии, в ведение которой теперь переходили колонии, во главе их встал «декан римско-католических церквей Саратовской, Самарской и Астраханской губерний » . После значительного увеличения количества приходов и их размера, поволжские колонии были разделены на несколько деканств: Саратовское, Каменское, Екатеринштадское и Ровенское . В целом положение католической церкви в России определялось «Положением для духовного и церковного правительства римско-католического закона» от 13 ноября г .

Протестантские вероисповедания также находились в ведении юстиц-коллегии. Приставленные ею к колониям пасторы зачастую не отличались ни знаниями, ни безупречной нравственностью . В российском законодательстве не было специальных установлений, касающихся устройства протестантских вероисповеданий, поэтому долгое время пользовались шведскими законами и порядками, действовавшими на территории Лифляндии. В конце XVIII в. первым патером был избран Иоганн Жанет .

Многочисленные жалобы верующих на непорядки в управлении лютеранской церкви вынудили власти изменить всю систему управления. В г. был создан особый орган - Главное управление духовных дел иностранных вероисповеданий. По указу Александра I 20 июля 1819 года в евангелическо-лютеранской церкви был введен сан епископа с теми же полномочиями, что в Швеции , Дании , Пруссии : епископ управляет всеми протестантскими церквами и их духовенством . Кроме того, в Петербурге создавалась евангелическо-лютеранская Генеральная консистория, к которой и должны были отойти все функции юстиц-коллегии , она была создана монаршим указом от 25 октября 1819 года в Саратове ; полное название организации было таково: евангелическо-лютеранская консистория для управления и надзора за протестантскими общинами ; в её функции входило руководство общинами Саратовской , Астраханской , Воронежской ,Тамбовской , Рязанской , Пензенской , Симбирской , Казанской , Оренбургской губерний, епископом же и суперинтендантом Саратовским был назначен доктор богословия Игнатий Аурелий Фесслер .

АССР Немцев Поволжья

Создание

Существование

Коллективизация в немецкой деревне имела печальные последствия . Согласно оценкам историков, были уничтожены тысячи самых продуктивных крестьянских хозяйств, при этом их владельцы расстреляны, арестованы, посажены в тюрьмы, высланы, или, в лучшем случае, стали государственными батраками в «кулацких» спецпосёлках . Только что созданные слабые колхозы, особенно в первые годы, не в состоянии были восполнить потери сельскохозяйственного производства, тем более, что государство не давало им возможности окрепнуть, превратив в удобный для себя инструмент по изыманию продовольствия из деревни .

Резко ухудшили и без того напряжённую продовольственную ситуацию в регионах проживания немцев колоссальные масштабы заготовок . Государство не учитывало изменившуюся в деревне обстановку и не уменьшало норм заготовок хлеба и других продуктов . Всё меньше продовольствия оставалось для самих крестьян. Над немецкими сёлами нависла угроза голода, самые бедные хозяйства уже голодали или уходили просить милостыню .

Внутри колхозных хозяйств был хаос . Сами колхозники были лишены возможности решать свои проблемы, им надлежало только точно исполнять предписания, поступавшие сверху . Свободный крестьянский труд превратился в трудовую повинность наёмников . Всё это усугублялось постоянными злоупотреблениями на местах, вопиющим насилием и беззаконием .

Голод 1931-1933 гг.

В течение зимы 1931-1932 гг. многие сёла Покровского, Фёдоровского, Марксштадтского, Краснокутского и ряда других кантонов охватил голод из-за того, что практически весь урожай был сдан государству . Органы ГПУ АССР НП докладывали в обком об имевшихся в этих сёлах фактах опухания от голода, истощения, поедания отбросов, трупов умерших больных животных . В свою очередь, обком ВКП(б) Республики немцев Поволжья докладывал в Москву о том, что

В связи с голодом в некоторых сёлах происходили выступления крестьян, носившие разноплановый характер. Жители некоторых сёл выходили с транспарантами примерного содержания «Приветствуем Советскую власть, просим не отказать голодному населению хлебом», другие колхозники нападали на обозы с продовольствием; имели место взлом амбаров и самовольный вынос хлеба . Также массово и повсеместно практиковался невыход на работу как способ протеста . Во многих сёлах Немреспублики в тот период тайными осведомителями ОГПУ фиксировались «антисоветские повстанческие разговоры» .

Осенью 1932 года основная масса хлеба в очередной раз была вывезена из Немреспублики по хлебозаготовкам, колхозникам же практически ничего не досталось. Второй секретарь обкома ВКП(б) АССР НП А. Павлов, осенью 1932 года выступая на пленуме обкома партии, откровенно говорил:

Это признание наглядно подтверждает тот факт, что в зиму 1932-1933 гг. крестьянство СССР само осталось без средств существования , то есть сознательно обрекалось на голодную смерть .

Смертность от голода носила ярко выраженный политический характер. Прежде всего, вымирали намеренно оставленные без средств к существованию единоличники, семьи репрессированных, то есть «враги советской власти» . Однако факт смертности лояльных КПСС «ударников труда» свидетельствует, что голод разросся до таких размеров, когда руководство на всех уровнях утратило контроль над ситуацией . Посылки от высланных ранее в Казахстан и Сибирь родственников-«кулаков» с продуктами и денежными переводами не доводились до адресатов вследствие недопущения ОГПУ помощи от «классово враждебных элементов» . В наступившем 1933 году участились случаи попыток взятия на абордаж вагонов с зерном голодными женщинами и детьми; как правило, данные прецеденты жестоко подавлялись нарядами милиции и отрядами ОГПУ . Однако же, в самый разгар голода 1933 года Республика немцев Поволжья должна была выполнять план экспортных поставок . В тот год из республики было вывезено на экспорт несколько тысяч тонн зерна, 29,6 т. бекона , 40,2 т. сливочного масла , 2,7 вагона битой птицы, 71 т. чёрной смородины и др .

Одним из путей спасения от голода стало массовое бегство крестьян со своих насиженных мест, из колхозов в города и на стройки. Бегство крестьян из села началось в 1930 году , и в последующие годы быстро усиливалось, достигнув в 1933 году числа свыше 100 тыс. человек .

В приведенной ниже таблице указана смертность (чел.) по Республике немцев Поволжья по годам коллективизации и голода 1931-1933 гг .

Из приведённых данных достаточно наглядно видно, что по мере завершения НЭПа и развёртывания коллективизации, вызвавшей серьёзные общественные потрясения, начался неуклонный рост смертности населения, достигший своего пика в 1933 году. Достаточно часто имели место случаи каннибализма, убийств собственных младенцев с целью каннибализма и т. д.

С сентября 1933 г. колхозам, завершившим выполнение плана хлебосдачи (значительно уменьшенного по сравнению с 1932 г.) по всем видам заданий, создавшим семенные, страховые и фуражные фонды, разрешили распределить оставшееся зерно между колхозниками . При этом предписывалось выполнять

указание товарища Сталина сделать колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными

а распределение доходов между колхозниками сопровождать

Осенью 1933 года Республика немцев Поволжья и немецкие районы в других регионах страны как никогда рано завершили выполнение государственного плана по новой системе хлебозаготовок; партийным органам было предписано обязательно обеспечить крестьянские семьи хлебом и фуражом . При этом категорически запрещалась самодеятельность местных властей по созданию дополнительных фондов и принятию встречных повышенных планов хлебозаготовок . В ноябре - декабре 1933 г. партийно-советское руководство страны оказало целому ряду кантонов АССР НП помощь фуражом для подкормки ослабленной скотины, что в некоторой мере способствовало сохранению скота в зимние месяцы 1933-1934 гг .

Все отмеченные выше меры привели к постепенному преодолению явного голода в местах проживания немцев . Так, согласно архивным данным, в Республике немцев Поволжья число умерших в ноябре 1933 года уменьшилось до показателей, существовавших в благополучные годы, хотя ещё в октябре того же года смертность по республике превышала этот показатель почти в 1,5 раза . К концу года явный голод был преодолён, также и в других регионах страны, однако скрытый голод, недоедание сопутствовали немецкому населению СССР ещё целый ряд лет .

Репрессии 1930-х гг.

По мере обострения отношений между СССР и Германией ухудшалось и отношение к советским немцам. В 1935-1936 гг. более десяти тысяч немцев было выселено из приграничной зоны на Украине в Казахстан . В 1937-1938 гг. НКВД была проведена так называемая «немецкая операция». Согласно приказу народного комиссара внутренних дел СССР № 00439 от 25 июля 1937 года , все немцы, работавшие на предприятиях оборонной промышленности (или имеющих оборонные цеха) должны были быть арестованы. С 30 июля начались аресты и увольнения, а с осени 1937 началась массовая операция. Всего было арестовано 65-68 тыс. человек, осуждено 55.005, из них: к ВМН - 41 898, к заключению, ссылке и высылке - 13 107. С наибольшей силой она затронула приграничные зоны и окружение столичных городов; сама АССР пострадала непропорционально слабо. Согласно директиве наркома обороны СССР 200ш все немцы, в числе представителей всех национальностей, не входящих в состав Советского Союза, были уволены из армии (часть впоследствии восстановлена) . В конце 1930-х гг. за пределами АССР НП были закрыты все национально-территориальные образования - немецкие национальные сельсоветы и районы, а школы с преподаванием на родном немецком языке переведены на русский.

Депортация немцев Поволжья

После издания Указа Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» от 28 августа г. была ликвидирована Автономная Республика немцев Поволжья и произведена тотальная депортация немцев из АССР . Для этой цели заранее (по воспоминаниям жителей АССР НП, ещё 26 августа) на территорию АССР НП были введены войска НКВД . Немцам было отдано распоряжение в течение 24 часов подготовиться к переселению и с ограниченным количеством своего имущества прибыть в пункты сбора. Немецкие жители республики были вывезены в отдаленные районы Сибири, Казахстана и Средней Азии. Согласно этому указу в сентябре-октябре 1941 г. было депортировано 446 480 советских немцев (по другим данным 438 280 ). В сентябре 1941 года многие военнообязанные лица немецкой национальности были отправлены с фронта в тыловые части. В последующие месяцы депортация коснулась почти всего немецкого населения, проживающего на территории Европейской России и Закавказья, не занятых вермахтом . Переселение немцев производилось постепенно и завершилось к маю 1942 года . Всего в годы войны было переселено до 950 тыс. немцев . 367 000 немцев было депортировано на восток (на сборы отводилось два дня): в республику Коми , на Урал , в Казахстан , Сибирь и на Алтай .

Современная ситуация

Поволжские немцы не сумели возвратиться в регион Поволжья в том количестве, в каком их забрала оттуда советская власть. Им не было позволено селиться там в течение десятилетий. После войны многие поволжские немцы остались жить в том регионе, куда их распределило НКВД в момент депортации - Урал , Сибирь , Казахстан (178400 человек на 2009 год - 1,07 % от всего населения современного Казахстана - самоопределяются как немцы), Кыргызстан и Узбекистан (примерно 16 тысяч - 0,064 % от населения страны). После длительного периода гонений, немцы восстановили свою жизнь в местах нового проживания, их количество там возрастало естественным образом, и им удалось сохранить свою уникальную культурную идентичность, свои культурные традиции. Десятилетия после войны, некоторые из них всё чаще поднимали вопрос относительно переселения обратно, туда, где ранее существовала Автономия немцев Поволжья. Однако на местах бывшего проживания сами переселенцы встречали жесткий отпор со стороны населения, вселённого в их старые дома тем же сталинским режимом в тот же момент и занимавшего их родные земли.

Попытка создания автономии в 1979 году

Фильмография

• Беженцы (нем. Flüchtlinge ) - немецкий пропагандистский фильм 1933 года

Литература

• Герман, Аркадий Адольфович. Немецкая автономия на Волге. 1918-1941. - 2-е, исправленное и дополненное. - М .: BiZ Bibliothek (ЗАО «МСНК-Пресс»), 2007. - 576 с. - 3000 экз. - ISBN 978-5-98355-030-8
• Традиционная культура и конфессиональность поволжских немцев // «Старая Сарепта» и народы Поволжья в истории России (Материалы конференции II Сарептских встреч). Сборник тезисов. - Волгоград: ВолГУ. 1997
• Клаус А. А. Наши колонии. Опыты и материалы по истории и статистике иностранной колонизации в России . - Выпуск I. - СПб. : Типография В.В. Нусвальта, 1869. - 516 с.
• Зиннер П. И. Немцы Нижнего Поволжья. Выдающиеся деятели из колоний Поволжья. - Саратов, 1925.

Примечания

1. ПСЗРИ . Т. XVI. № 11720
2. ПСЗРИ . Т. XVI. № 11880
3. ПСЗРИ . Т. XVII. Примечание к № 12630.
4. // = Geschichte Der Deutschen In Russland. Ein Lehrbuch / Иларионова Т. С. - М .: МНСК-Пресс, 2007. - С. 112-114. - 544 с. - (BIZ-Bibliothek). - 3000 экз. - ISBN 5-98355-016-0
5. Герман А. А., Иларионова Т. С., Плеве И. Р. 3.3. Развитие немецких колоний в Поволжье // История немцев России: Учебное пособие = Geschichte Der Deutschen In Russland. Ein Lehrbuch / Иларионова Т. С. - М .: МНСК-Пресс, 2007. - С. 107-111. - 544 с. - (BIZ-Bibliothek). - 3000 экз. - ISBN 5-98355-016-0
6. Герман А. А., Иларионова Т. С., Плеве И. Р. 2.1. Манифесты 1762 и 1763 гг. - основа правовой базы колонизацинной политики России во второй половине XVIII века. // История немцев России: Учебное пособие = Geschichte Der Deutschen In Russland. Ein Lehrbuch / Иларионова Т. С. - М .: МНСК-Пресс, 2007. - С. 32. - 544 с. - (BIZ-Bibliothek). - 3000 экз. - ISBN 5-98355-016-0
7. Герман А. А., Иларионова Т. С., Плеве И. Р. 2.6. Городские немцы в царствование Екатерины II // История немцев России: Учебное пособие = Geschichte Der Deutschen In Russland. Ein Lehrbuch / Иларионова Т. С. - М .: МНСК-Пресс, 2007. - С. 86. - 544 с. - (BIZ-Bibliothek). - 3000 экз. - ISBN 5-98355-016-0
8. Герман А. А., Иларионова Т. С., Плеве И. Р. 3.3. Развитие немецких колоний в Поволжье // История немцев России: Учебное пособие = Geschichte Der Deutschen In Russland. Ein Lehrbuch / Иларионова Т. С. - М .: МНСК-Пресс, 2007. - С. 114-115. - 544 с. - (BIZ-Bibliothek). - 3000 экз. - ISBN 5-98355-016-0
9. Герман А. А., Иларионова Т. С., Плеве И. Р. 5.6. Область немцев Поволжья в 1918 - 1922 гг. // История немцев России: Учебное пособие = Geschichte Der Deutschen In Russland. Ein Lehrbuch / Иларионова Т. С. - М .: МНСК-Пресс, 2007. - С. 286. - 544 с. - (BIZ-Bibliothek). - 3000 экз. - ISBN 5-98355-016-0

В 60-е годы XVIII века начались широкое переселение в Россию немцев и колонизация ими, главным образом, земель в Нижнем Поволжье. Вплоть до настоящего времени потомки немецких колонистов Поволжья составляют особую этнографическую группу.

Краткая история

Екатерина II, издав в 1763 году манифест «О дозволении всем иностранцам, въезжающим в Россию, селиться в разных губерниях по их выбору», не имела в виду привлекать в Россию одних лишь немцев. Мероприятия по вербовке колонистов и предоставляемые им льготы были рассчитаны на любых культурных европейцев. Но так получилось, что большинство переселенцев составили именно жители разных государств Германии. К этому немцев побуждало растущее малоземелье на родине.

Условия для переселенцев давали преимущество тем из них, кто решал посвятить себя сельскому хозяйству. Земледельцы освобождались от всяких налогов на 30 лет, тогда как сроки льгот для лиц других занятий были намного меньше. Кроме того, будущие земледельцы могли рассчитывать на подъёмные и проездные до места поселения. Для поселения колонистов были предоставлены целинные земли, главным образом, в Новороссии и в Нижнем Поволжье.

Иностранцы, селившиеся целыми земледельческими колониями, получали право самоуправления. Они находились в особой юрисдикции «Канцелярии опекунства иностранных» в Петербурге. В 1833 году канцелярия была упразднена, и колонии немцев были включены общим порядком в существующие губернии и уезды.

Льготный режим для переселенцев в Россию действовал до 1819 года. После этого российское правительство оставило его только для протестантской общины меннонитов. Те приезжали в Россию до 1874 года. В тот год в России ввели всеобщую воинскую обязанность. Большинство уже переселившихся в Россию меннонитов, будучи пацифистами, уехало тогда в Америку.

Для самосохранения в событиях Октябрьской революции немцы Поволжья объявили себя лояльными советской власти и в 1918 году создали Трудовую коммуну немцев Поволжья (с 1923 года – АССР Немцев Поволжья). Это позволило им избежать многих негативных последствий большевистских экспериментов. Немцы Поволжья сами у себя проводили коллективизацию. Но в 1941 году им не удалось избежать поголовного принудительного выселения в Казахстан. Республика Немцев Поволжья была упразднена.

Особая нация

К началу ХХ века в Поволжье жило около 400 тысяч немцев. Их предки приехали в Россию из разных государств задолго до того, как немцы стали ощущать себя единой нацией. Благодаря этому у жителей колоний очень долго сохранялись диалекты тех областей Германии, откуда они происходили. Сами себя они долго называли не немцами (Deutschen), а швабами, гессенцами, силезцами и т.д. Осознание себя одним народом приходило главным образом через общение с окружающими русскими. Впрочем, оно до конца XIX века было очень ограниченным. Каждый немецкий сельский округ представлял собой самодовлеющий полузамкнутый мирок.

Саратовский присяжный поверенный из поволжских немцев Юстус писал в 1914 году, что «немецкий колонист Поволжья не являет собою тип германской нации, потомков древних тевтонов. Это новый народ, даже новая раса, создавшаяся в особых жизненных условиях. Слово “немец”, коим называют колонистов, есть форма, лишённая всякого содержания. При этом слове следует представлять западноевропейского немца-германца: колонист не немец в этом смысле, однако и не русский. Колонисты это новая, самобытная, самодовлеющая нация, ничем абсолютно не похожая на немца-германца».

Особый склад немцев Поволжья выработался в борьбе с непривычной природой, при отсутствии многих культурных средств, которые были у них на исторической родине. «Колонисты, действительно, некультурны, – отмечал тот же публицист, сравнивая их с немцами Германии, – нравы их грубы и суровы».

Однако отличие немцев Поволжья от немцев Германии не означало их сближения с русскими. До 1871 года в школах немецких колоний Поволжья даже не преподавался русский язык, а все попытки властей насадить его в церковно-приходских школах при кирхах и костёлах встречали организованный саботаж местного духовенства. На практике это привело к тому, что в 1897 году только 18% поволжских немцев знали русский язык.

Сельская община

Многих колонистов привлекло в Поволжье не желание создать процветающую колонию, а льготный режим, предоставлявшийся для земледельцев. В результате среди первых поселенцев было до 40% людей, не занимавшихся сельским хозяйством. Серьёзные трудности создавал и суровый местный климат. Средняя температура января в заволжских степях доходит до минус 15 градусов (при нулевой на большей части Германии), нередки сорокаградусные морозы; летом обычное дело – жара за плюс 40, засухи, суховеи.

Традиционные навыки хозяйства в таких условиях не годились. Многое пришлось заимствовать у окружающего русского населения. Самым основным таким заимствованием стала сельская община. Большинство немецких колонистов на новой родине были вынуждены отказаться от частной собственности на землю и ввели периодические уравнительные переделы земли. Когда в 1906-1907 гг. царское правительство повсеместно начало разрушать общину и внедрять частную крестьянскую собственность на землю, то эта реформа проходила в немецких колониях с такими же трудностями, как и в большинстве великорусских селений.

Странные обычаи

В то время как в Германии на протяжении конца XVIII – XIX вв. происходила эволюция нравов и семьи, поволжские немцы в начале ХХ века сохраняли весьма патриархальный быт. Этнографы отмечали, что в семьях колонистов очень сильно развиты власть главы семьи, послушание младших старшим, весьма строги нравы. Это было заметно при сравнении не только с немцами Германии, но и с русским крестьянством пореформенной поры.

Современники наблюдали и большую религиозность поволжских немцев. При этом конфессиональный состав колонистов мало отличался от такового в Германии, за исключением того, что среди них была выше доля протестантов – до трёх четвертей, из которых больше половины лютеран. Примерно четверть составляли католики.

Примечательными были некоторые обычаи и привычки, обретённые немцами на новой родине. Основные праздники приходились на воскресенья осенью, когда заканчивались полевые работы. Эти праздники («кирмесы» по-местному) были спланированы так, чтобы жители соседних сёл могли за осень несколько раз побывать друг у друга в гостях. Кирмесы отмечались, как масленица у русских – с обилием еды и выпивки. Причём поволжские немцы налегали в основном на водку, а столь излюбленного на их родине пива здесь пили мало.

Среди поволжских немцев до середины ХХ века сохранялся обычай, давно исчезнувший в самой Германии – «венчание покойников» (Totenhochzeit). Суть его была в том, что любого умершего человека, не состоявшего при жизни в браке, хоронили в брачном наряде (женщин – в подвенечном платье). Этот обычай, в отличие от Германии, соблюдался независимо от возраста скончавшегося, даже в отношении маленьких детей.