Комедия ошибок, сюжет, действующие лица, прототипы комедии, история постановок, адаптации, кинематограф. «Комедия ошибок

Три совершенно разные подруги, но все трое оптимистки сходили на этот спектакль. Прелестный, лёгкий, с чудесными аллюзиями и великолепной игрой актёров. Ощущение радостного послевкусия))) Самым лучшим комментарием для меня (поскольку я знала актёрский состав) был вопрос от обеих подруг: "Ну а тебе какой актёр из играющих братьев понравился больше?"... Я получила колоссальное удовольствие, сообщив им, что это один актёр - Владимир Скворцов. Браво, разве может быть лучший комплимент для Артиста? Р.S. На мой вкус последний общий выход отдаёт опереточностью, но это так, придирки дилетанта)))

Потрясающий спектакль! Всем рекомендую! Очень красивые костюмы, декорации. И очень, очень смешной, получаешь море удовольствия. Очень понравились молодые актёры, исполнители главных ролей.

Ольга Котельникова , необыкновенно прелестная, лёгкая, искрящаяся, яркая, необыкновенно живая. Кирилл Щербина , Владимир Скворцов очень талантливые, смешные, с потрясающей энергетикой!

Спасибо!Мы получили море удовольствия и энергии!!!

Очень понравился спектакль. Давно хотела посмотреть и все-таки сходила. Во первых, потому что люблю Шекспира, а во вторых, потому что ни разу не была в «Et Cetera» и от знакомых слышала много теплых слов об этом театре. В общем, могу сказать, что театр удивительный и гостеприимный, все в нем радует: и буфет, и искусство.

Я не очень люблю психологические драмы и длинные лирические монологи и от театра ждала, прежде всего, театральности, такой, какую могла видеть публика в былые времена, до Чехова. Комедия показала все шекспировские достоинства: лаконичность, острословие, ироничность, артистичность и интригующее действие.

Все были на высоте, а Владимир Скворцов – выше Парнаса. Желаю ему звания народнейшего артиста, а театру - больше Шекспира.

Много хороших слов слышала о театре «Et Cetera». Чтоб проверить молву выбрала комедию Шекспира и взяла подругу. Скептическое настроение пропало сразу, как только зашли в театр. Нарядная публика с живыми лицами, великолепный интерьер и множество красивых мужчин подтверждали мой правильный выбор. Зрительный зал напомнил об античном театре, мягкие кресла были лучше, чем в думе. Мы сидели на третьем ряду. Невероятная шекспировская история была очень динамична, подруга просидела с открытым ртом два акта. Сказочность сюжета отрывала нас от земли. Тысячу раз браво кричу я главному герою, остроумному и искусному актеру Владимиру Скворцову. Прошло уже более недели, а спектакль все еще в голове.

Спектакль очень необычный, удивительный и неожиданный. Юмор достаточно тонкий, изящный, совсем не грубый. Это действительно Комедия с большой буквы "К"! Великолепная актёрская игра, как и всегда в Et Cetera! Огромное спасибо тем, кто создал эту постановку, именно эту версию классики!

Сегодня посмотрела, сразу пишу пока еще не погасли эмоции, пока хочется рассказать о замечательном вечере в театре! Особых ожиданий не было, так как впервые в Et Cetera, но театр меня приятно удивил)) Да, спектакль понравился. Каждый актер создает характер живой, яркий. Наверное, основное, что зацепило - это искренность актерской игры: сижу, смотрю, верю каждому слову. И, конечно, юмор - изящный, деликатный,уместный. Декораций мало, они лаконичны, но этого вполне достаточно: про них забываешь, они не оттягивают на себя внимание. Костюмы чудесны - органично продолжают и дополняют каждый образ, стильные, не перегруженные деталями. После спектакля, по дороге домой захотелось пересмотреть программку, почитать об актерах, о людях, которые создали этот праздник. По моим ощущениям, живет этот театр и творит с любовью к своему делу и уважением к зрителю.

«Комедия ошибок» это одна из ранних комедий Шекспира сюжет которой довольно прост. Двое близнецов и двое слуг (тоже близнецов) были разлучены в детстве. Судьба сводит их вместе в городе Эфесе. Действие происходит в течении всего лишь одного дня, но события так плотно следуют друг за другом, что еле успеваешь следить за ними. Конечно, все заканчивается хорошо, но я переживал за судьбу героев. Больше всего мне понравился доктор Пинч. Он был бородатый и ужасный, и скрывал лицо под маской, все как положено настоящему хирургу. Также понравились слуги. Они бегали по сцене с неимоверной быстротой и создавали дополнительный хаос и неразбериху. При этом это были совершенно честные люди и преданные своим хозяевам. Это сейчас редкость. Мне также очень понравилось, что все что происходило на сцене было весело и смешно. Актеры здорово играли и периодически устраивали настоящую клоунаду. Спектакль мне понравился: смешно и весело. Спасибо всем актерам, кто делал это чудо.

Постановку считаю очень зрелищной, слова пьесы так тщательно проработаны, каждое слово доносится до зрителя и обладает особым смыслом. Музыка и костюмы, характеры - прекрасны. Даже усомнилась, что столь разных по характеру близнецов-Антифолосов играет один и тот же человек. Скворцову - респект!

Светлана

Спектакль мне понравился. Но актера хотелось более брутального. Тридцать лет я не видела эту пьесу. В семнадцать лет мне было многое не понятно, а теперь в вашей замечательной постановке мне понятен замысел Шекспира.

Вчера посмотрела спектакль "Комедия ошибок". Это произведение Шекспира ставили многие, Роберту Стуруа удалось создать постановку оригинальную, яркую, зрелищную, с философским подтекстом. Великолепная музыка Гии Канчели. Актеры играли эмоционально, как говорят "выкладывались по полной". особенно мне понравился Владимир Скворцов. Ему пришлось буквально раздваиваться,но это было так здорово - играть близнецов и при этом таких разных по характеру. И, хотя я знала еще до начала спектакля, что Скворцов играет обе роли, во время действия я в какой то момент усомнилась, подумав, что это два разных артиста. Напишу два слова о театре - очень красивое, современное и удобно расположенное здание, а в зрительном зале мне понравились кресла- все такие разные, как зрители, которые на них сидят и потом оставляют отзывы о спектаклях!

Елена Тур

Спасибо за такую чудесную возможность увидеть "Комедию ошибок" Шекспира в театре Et Cetera. И я опять без ума от Владимира Скворцова! Очень Позитивно и жизненно! Смеялись много, хотя некоторые личности сидели с выражением так сказать "кирпича на лице". Еще оборачивались на мой смех. Так и хотелось сказать - ну смешно же! Прям как в жизни) И даже они под конец расхохотались!! Правда жизненно, пара сидящая рядом то и дело перешептывались -Вот,видишь! Всем рекомендую сходить и тогда увидите про что я! Ох эти песни, ох эти голоса, В конце самой захотелось вприпрыжку танцевать!

Александра Храмченкова

При жизни Шекспира ни разу не издавалась и вышла только в Первом фолио. Самое раннее документальное свидетельство о «Комедии ошибок» связано с ее представлением в юридической корпорации Грейс Инн 28 декабря 1594 года, однако это, конечно, не означает, что пьеса была впервые написана и поставлена в том году. Гораздо больше оснований дает фраза, произнесенная Дромио Сиракузским, который, описывая своему хозяину кухарку и сравнивая части ее тела с разными странами, на вопрос «А где находится у нее Франция?» отвечает: «На лбу, вооружившемся и поднявшемся войной против собственных волос» (акт 3, сцена 2, здесь и далее перевод А. Некора). В этом каламбуре обыгрывается одинаковое звучание слов «hair» (волосы) и «heir» (наследник). Генрих Наваррский был объявлен наследником французского престола еще в 1577 году - после того, как умер младший брат короля Генриха III. Правда, лигисты-католики воевали и с самим королем. Поэтому логично предположить, что «Комедия ошибок» или, по крайней мере, эта ее сцена была написана после покушения на Генриха III и его смерти на следующий день (2 августа 1589 года). Генрих IV еще не короновался и воевал со своими противниками, поэтому мог восприниматься только наследником. Учитывая, что «Бесплодные усилия любви» были, скорее всего, написаны в 1591 году, что «Укрощение строптивой» Шекспир безусловно создал позже «Комедии ошибок», но вскоре после нее, что в 1590 году он начал историческую трилогию «Генрих VI» и мог написать помимо этого только одну пьесу, «Комедия ошибок», вероятно, была сочинена во второй половине 1589 года. Это первая комедия и явно вообще первая пьеса Шекспира.

Дебют подтверждается также и тем, что лишь «Комедия ошибок» может быть названа пьесой «классического» стиля. Дело не только в том, что пьеса представляет собой переработку «Двух Менехмов» Плавта (Шекспир, явно хорошо знакомый с творчеством этого древнеримского драматурга, использовал некоторые моменты и из других его пьес; в частности, из «Амфитриона» заимствована тема близнецов-слуг). Согласно правилам античной драматургии, пьеса длится один день и пусть не в одном месте, но в одном городе. В отличие от Николаса Юделла, который еще в 1553 году написал, опираясь на пьесу Плавта «Правдивый воин», первую в Англии ренессансную комедию «Ральф Ройстер Дойстер», Шекспир гораздо бережнее обращается с сюжетом и не переносит действие в свою родную страну, хотя и позволяет себе некоторые анахронизмы (так, в Эфесе действуют приставы и т. д.). Стоит также отметить, что в «Комедии ошибок» наряду с греческими активно употребляются итальянские имена (Адриана, Люциана, Анджело, Бальтазар). Антифола однажды называют синьором.

«Комедия ошибок» начинается с довольно трагической сцены. Сиракузский купец Эгеон, отправившийся искать потерянных сыновей, арестован, потому что торговые контакты между городами запрещены, и всякое прибытие в Эфес жителя Сиракуз карается казнью. После того как Эгеон рассказывает свою историю, эфесский герцог сочувствует ему, но не может отменить закон. Он способен лишь отсрочить казнь, давая Эгеону возможность получить от кого-нибудь деньги для выкупа. Сам Эгеон не верит в такую возможность.

За этим следует основной сюжет. Антифол Сиракузский и его слуга Дромио тоже приезжают в Эфес, где живут незнакомые им братья-близнецы. Узнав о предстоящей казни сиракузского купца, Антифол решает назвать себя жителем другого города. Затем начинаются многочисленные комические моменты. Антифола и Дромио постоянно принимают за их эфесских братьев, что приводит к сложностям, поскольку братья продолжают вести привычную жизнь и делать свои дела. Особенно запутаны отношения Антифола с женою его брата Адрианой. Кроме того, Антифол Сиракузский влюбляется в ее сестру Люциану (этот образ придуман Шекспиром). Умная Люциана уже поучала его:

Коль вас расчет толкнул на брак с сестрой,
Платите ей за деньги честно лаской;
И, если страсть теперь влечет к другой,
Таите грех; грешите, но с опаской.
Пусть не прочтет о нем у вас в глазах
Моя сестра; язык, как лжесвидетель,
Скрывать позор научится в словах;
Пусть ваш порок рядится в добродетель.
Вид чистоты учитесь сохранять,
Святым казаться даже в прегрешенье.
Зачем сестре имени ваши знать?
Какой же вор кричит о преступленье?

Неожиданное объяснение в любви к ней самой явно выбивает Люциану из колеи. Впоследствии она рассказывает об этом сестре. Реакция оскорбленной жены довольно комична:

Ах он урод горбатый и кривой,
С противной рожей, старый и худой,
Порочный, грубый, глупый, неспособный.
С дурною славой и душою злобной!

Люциана не без иронии интересуется:

Но как такого можно ревновать?
С его уходом нечего терять.

Адриана вынуждена признать:

Ах! Для меня он будет мил всегда,
Но станет пусть дурным в чужих глазах:
Так птички крик отводит от гнезда;
Его люблю, хоть брань в моих устах.

Нередко один из Антифолов встречает чужого слугу, считая, естественно, его своим, и это еще больше запутывает положение.

Наконец Адриана, посчитавшая своего мужа сумасшедшим, отдает настоящего супруга и его Дромио в руки доктора Пинча. Увидев другого Антифола, она думает, что он сбежал от врача, и требует, чтобы его схватили. Антифол Сиракузский и его слуга скрываются в аббатстве.

Выходит аббатиса и заводит разговор с Адрианой, которая первым же делом говорит о сумасшествии мужа, признавая, правда, что припадок безумия овладел им только сегодня. Отвечая на вопросы аббатисы, она говорит, что его нечто влекло из дома. «И вы его за это упрекали?» - спрашивает аббатиса. «Да, упрекала», - признается Адриана. «Наверно, слишком мало!» - замечает аббатиса.

Адриана возражает:

Ему об этом только и твердила:
Ночами даже не давала спать,
И за обедом часто упрекала, -
В гостях на это намекала вечно, -
Всегда к тому сводила разговор.
Нет-нет, греху не потакала я.

Аббатиса делает суровый вывод:

Вот почему твой муж сошел сума.
Вредней, чем псов взбесившихся укусы,
Ревнивых жен немолкнущий упрек!
Ты сон его своей смущала бранью,
Вот почему стал слаб он головой;
Ему упреком пишу приправляла,
Ее не мог усвоить он, волнуясь:
Вот почему жар лихорадки в нем!

Люциана вступается за сестру:

Она всегда так мягко упрекала,
А муж был груб; не он - она страдала.

Нетрудно заметить, что тема супружеских отношений приобретает в комедии очень серьезный характер.

В последнем акте все основные герои, включая сбежавших от Пинча эфесских братьев, а также Эгеона и герцога, оказываются у аббатства, где и происходит счастливый финал, сочиненный Шекспиром (комедия Плавта заканчивалась иначе). Аббатиса - это Эмилия, жена Эгиона и мать обоих Антифолов. Она также была утрачена ими всеми. Так происходит воссоединение семьи; находится и выкуп за Эгеона (впрочем, герцог в любом случае его милует ввиду исключительных обстоятельств).

Высказанное предположение, что пьеса ставилась только в закрытых помещениях, для образованной публики, не представляется справедливым. Ссылка на малое количество строк (1777) неубедительна: «Макбет» состоит из 1993 строк Шекспир заметно усилил (особенно включением слуг) комическую и фарсовую линии; это и многое другое должно было заинтересовать простую аудиторию. Если говорить о других его важных добавлениях (рассказ и вся линия Эгеона, линия Антифола Эфесского и Луцианы, образ аббатисы и вообще весь последний акт), то здесь характерна черта, проявившаяся в последующих комедиях Шекспира, - соединение комических сцен с лирико-романтическими и даже драматическими мотивами.

К числу явных достоинств Шекспира следует добавить индивидуализацию разных братьев, которая полностью отсутствовала у Плавта.

Куртизанка

А мой брильянт вы мне вернете, сударь?

Антифол Эфесский

Возьми его; спасибо за обед.

Аббатиса

Прошу, благоволите, славный герцог,

Пожаловать ко мне в аббатство: там

Я расскажу о наших приключеньях. -

Прошу и вас, собравшихся сюда

И также пострадавших от ошибок,

Случившихся в один лишь этот день,

Зайти ко мне: останетесь довольны. -

О дети, тридцать три тяжелых года

Без вас томилась я; и час один

Освободил от тяжкой ноши сердце, -

Вас, герцог, мой супруг и сыновья,

И вас, календари моих детей,

Зову на праздник дружеской беседы.

Какая радость после скорбных лет!

Герцог

Всем сердцем принимаю приглашенье.

Уходят все , кроме обоих Антифолов и обоих Дромио .

Дромио Сиракузский

Забрать мне, сударь, вещи с корабля?

Антифол Эфесский

Какие вещи вздумал погружать ты?

Дромио Сиракузский

Пожитки ваши, что в «Кентавре» были.

Антифол Сиракузский

То мои. Я, Дромио, твой господин.

Не торопись! Мы вместе все решим.

Ты радуйся и обнимайся с братом.

Антифол Сиракузский и Антифол Эфесский уходят.

Дромио Сиракузский

А та толстуха, что у вас на кухне

Меня кормила нынче, не женой,

А лишь сестрой-невесткой мне придется!

Дромио Эфесский

Да ты не брат, а зеркало мое.

В нем вижу я, что недурен собою.

Ну что ж, пойдем на общую пирушку?

Дромио Сиракузский

Ладно; только ты иди вперед: ты ведь - старший.

Дромио Эфесский

Это еще вопрос. Как его решить?

Дромио Сиракузский

Давай, бросим жребий; а покамест ты ступай вперед.

Дромио Эфесский

Нет, вот что:

Раз вместе мы, как две руки, явились в мир вдвоем,

Так и теперь мы станем в ряд и об руку пойдем.

Уходят.

Пьеса эта - одно из самых ранних произведений Шекспира - при жизни его никогда не издавалась и была напечатана лишь в посмертном фолио 1623 года. Известно, что на сцене она шла уже до 1594 года. Но установить еще точнее время ее возникновения помогает один намек, содержащийся в ее тексте.

В акте III, сцене 2 Дромио Сиракузский, уподобляя отдельные части тела дородной кухарки разным странам, на вопрос своего хозяина: «А где находится у нее Франция?» - отвечает: «На лбу, вооружившемся и поднявшемся войною против собственных волос (against her hair)». В этих словах содержится каламбур, основанный на созвучии слов hair - «волосы» и heir - «наследник». Именно, помимо прямого смысла - что кухарка лысеет, - здесь можно обнаружить еще и скрытый - что Франция воюет со своим наследником. А это намек на гражданскую войну, начавшуюся в августе 1589 года, после смерти Генриха III Валуа, между новым королем, протестантом Генрихом IV, основателем династии Бурбонов, и Католической лигой. Война эта закончилась в 1593 году, когда Генрих IV, перешедший в католичество, окончательно утвердился на французском престоле. Отсюда можно заключить, что пьеса написана до 1593 года, вернее всего - в 1591 году, когда королева Елизавета послала на помощь Генриху IV отряд войск под начальством Эссекса: именно в этом году намек на французские дела должен был быть особенно злободневным.

Существует, правда, и другое толкование, основанное на том, что слово France может означать не только «Франция», но и «французский король», и на том, что в момент смерти Генриха III других «королей» во Франции, кроме Генриха IV, не было. А между тем Генрих III, хотя и назначил этого последнего своим наследником, находился с ним во враждебных отношениях, доходивших до военных столкновений. В таком случае пришлось бы признать, что пьеса возникла не после, а до августа 1589 года.

Такое толкование, однако, совершенно не обязательно, да и вообще очень маловероятно, чтобы Шекспир уже до 1589 года, то есть через каких-нибудь два года после приезда в Лондон, писал и ставил на сцене свои пьесы. Но практически это разногласие не представляет никакого значения, ибо и в том и в другом случае пьеса является первой комедией, написанной Шекспиром. 3а это говорят и многие ее стилистические черты, характерные для «первой манеры» Шекспира, как обилие рифмованных стихов, каламбуров, симметрическое расположение действующих лиц и т. п. На то же указывают влечение к школьной эрудиции, проявившееся в выборе сюжета, и решительное преобладание игровой занимательности над разработкой характеров и какой-либо социально-моральной проблематикой.

«Комедия ошибок» - не что иное, как переделка комедии римского писателя III–II века до н. э. Плавта «Менехмы» (личное имя обоих героев ее), где развертывается аналогичная история двух близнецов со всеми вытекающими из их сходства недоразумениями. К фабуле этого основного источника Шекспир добавил еще несколько черт, взятых из других комедий Плавта, особенно из «Амфитриона», откуда почерпнута вторая, дополнительная пара двойников - слуг. Этот выбор материала и манера его обработки проливают свет на истинный характер шекспировской пьесы.

Интерес к античной комедии возник в Англии - как и в других странах Европы - в конце XV века. Сперва подлинные пьесы Плавта - на латинском языке или в переводе на английский, - а затем вольные подражания им появляются на английской сцене начиная с 1520 года. Но всякий раз эти постановки происходят либо в университетских колледжах - в порядке практики студентов в латинском языке или для более глубокого ознакомления с античной литературой, - либо в придворном театре, либо, наконец, на закрытых сценах в домах каких-нибудь вельмож. Так, например, «Менехмы» Плавта исполнялись в 1527 году в присутствии кардинала Вулси, первого министра Генриха VIII, а «Комедия ошибок», поставленная в 1594 году на закрытом спектакле в зале собраний лондонских юристов, была затем возобновлена в 1604 году в дворцовом театре Иакова I, тогда как нет никаких следов того, чтобы она шла когда-либо на сценах публичных театров. 3а пределы узкого круга интеллигенции - преимущественно аристократической - интерес к этой классицизирующей драматургии ни в дошекспировскую, ни в шекспировскую эпоху никогда не выходил.

«Комедия ошибок» - определенно «классическая» пьеса, притом единственная из всех пьес Шекспира, принадлежащая к данному типу. На то, что пьеса предназначалась для закрытой сцены, указывает и необычайная краткость ее (всего лишь 1777 строк). Характерно также подсказанное античностью соблюдение в ней не только единства времени (одни сутки), но и - в слегка расширенном смысле - единство места (в одном городе).

Все это находится в полном согласии с тем, что в первые годы по прибытии в Лондон, стремясь в своих хрониках, ставившихся на сцене публичного театра, к общению с самым широким, народным зрителем, Шекспир в то же время жадно пытался овладеть знаниями, художественным мастерством, всей культурой Возрождения, а это лучше всего он мог приобрести в среде образованных молодых юристов или в кружках просвещенных аристократов, как Саутгемптон и его друг Эссекс, Уолтер Роли, Филипп Сидни и другие. Некоторые из этих вельмож держались весьма передовых взглядов и были склонны к вольномыслию, питательной средой для которого была античная, а также итальянская ренессансная культура. В этой атмосфере, очень далекой от каких-либо феодальных и реакционных традиций, и возникла «Комедия ошибок»; знакомство с этой средой чувствуется также в сонетах и обеих поэмах Шекспира, в «Бесплодных усилиях любви», в «Сне в летнюю ночь» и в некоторых фразах интродукции к «Укрощению строптивой». Во всех этих произведениях Шекспир не отходит от народного и национального начала, а приближается к нему, но сложным путем, развивающим и обогащающим его искусство. Он берет из этой культуры не эстетизированные и окаменелые, а наиболее живые и передовые черты, отлично соединяющиеся с его народным и гуманистическим мироощущением.

Солин , герцог Эфесский.

Эгеон , Сиракузский купец.

Антифол Эфесский , Антифол Сиракузский – братья-близнецы.

Дромио Эфесский , Дромио Сиракузский – братья-близнецы, слуги Антифолов.

Вальтасар , купец.

Анджело , ювелир.

Первый купец , друг Антифола Сиракузского.

Второй купец , кредитор Анджело.

Пинч , школьный учитель и заклинатель1
Пинч - смысловое имя («pinch» – «ущемление, стесненное положение»), намекающее на бедность его обладателя.

Тюремщик .

Эмилия , жена Эгеона, игуменья эфесской обители.

Адриана , жена Антифола Эфесского.

Люциана , ее сестра.

Люция , служанка Адрианы.

Куртизанка .

Свита , полицейские 2
Полицейские. – Шекспир переносит в древний Эфес полицейских, существовавших в современной ему Англии.

И слуги .

Место действия – Эфес3
Эфес - древнегреческий город, основанный в XII в. до н. э. в Карий, на западном побережье Малой Азии. Славился как крупный торговый, религиозный и ремесленный центр, в котором находилось одно из семи чудес света – храм Артемиды Эфесской.

Действие первое

Сцена первая

Входят герцог Солин , Эгеон , тюремщик и свита .

Эгеон

Что ж, продолжай, Солин, сверши мое паденье, -
Пусть смертный приговор прервет мое мученье.

Герцог

Купец, оставь свою защиту; я
Пристрастия не знаю – не нарушу
Законов государства. Навсегда
Из глаз моих, сверкающих угрозой,
Изгнали состраданье та вражда
И тот раздор, что вызваны недавно
Жестокостью, с которой поступил
Ваш государь с почтенными купцами,
Соотчичами нашими, когда
Их, денег не имевших, чтоб за выкуп
Свой заплатить, заставил кровью он
Запечатлеть жестокие законы
Его страны.

С тех пор как началось
Смертельное междоусобье наше
С бунтующим твоим народом, мы
И наш народ в торжественных собраньях
Решили впредь прервать сношенья все
Двух городов враждебных и при этом
Постановить, чтоб всякий человек,
Родившийся в Эфесе, чуть он только
Покажется на сиракузском4
Сиракузы - древнегреческий город на юго-востоке Сицилии, известен как центр морской торговли. В 211 г. до н. э. был захвачен римлянами.

Рынке
Иль ярмарке, был смертию казнен,
Имущество ж его конфисковалось
Для герцога – и так же поступать
Со всяким сиракузцем, пристающим
У гавани Эфесской, если тот
Или другой не даст двух тысяч марок,
Чтоб выкупить свою вину. Твое
Имущество ста марок не превысит,
Как ни цени его, – и потому
Приговорен ты к смерти по закону.

Эгеон

Я утешаюсь тем, что с окончаньем дня
От мук освободит ваш приговор меня.

Герцог

Теперь скажи нам вкратце, сиракузец,
Зачем свою родимую страну
Оставил ты и для чего приехал
Сюда, в Эфес?

Эгеон

Вы не могли ничем
Так удручить меня, как повеленьем
Вам рассказать о бедствиях моих,
Невыразимых словом. Но, чтоб люди
Могли узнать, что умираю я
Не вследствие позорного проступка,
А волею судьбы, я вам скажу
Все, что моя печаль сказать позволит.
Родился в Сиракузах я, и там
Женился я на женщине, которой
Я счастие принес бы точно так,
Как мне – она, когда бы злой звездою
Мы не были застигнуты. Я жил
С ней в радости; росло богатство наше
Благодаря моим неоднократным
И выгодным поездкам в Эпидамн5
Эпидами - древнегреческий город, расположенный на северном побережье Адриатического моря.

.
Но умер мой поверенный; забота
О брошенном без всякого надзора
Имуществе исторгнула меня
Из сладостных супружеских объятий.
Шесть месяцев уж был в отлучке я,
Когда моя жена, изнемогая
Под сладким наказаньем, что несут
Все женщины, собралась в путь и скоро,
И счастливо приехала туда,
Где жил и я. Спустя еще немного,
Она была счастливейшая мать
Двух мальчиков прекрасных, друг на друга
Похожих так, что – странно! – различать
По имени их только можно было6
«…различать//По имени их только можно было». – Тем не менее в пьесе оба близнеца носят одинаковые имена.

.
В тот самый час и в том же самом доме
От бремени такого же была
Избавлена другая мать: родились
И у нее два сына-близнеца
Разительного сходства. Очень бедны
Родители их были, и купил
Я этих двух малюток, чтобы сделать
Со временем слугами у моих
Двух сыновей. Жена моя, немало
Гордясь детьми такими, каждый день
Меня увещевала возвратиться
На родину. Я неохотно дал
Согласие, и – ах! – поторопился
Не вовремя. Мы сели на корабль.
На милю мы уже от Эпидамна
Отъехали, когда в волнах морских,
Всегда послушных ветру, увидали
Мы грозные предвестия беды.
Чем далее, тем меньше оставалось
Надежды нам, и скоро темнота,
Покрывшая все небо, в наши души,
Исполненные ужаса, внесла
Уверенность немедленной кончины.
Что до меня, я встретил бы ее
С спокойною душою; но рыданья
Моей жены, заранее уже
Оплакивавшей то, что неизбежным
Казалось ей; но жалобные крики
Моих детей прелестных – этот плач,
Сознания опасности лишенный,
Заставили меня искать для них
И для себя отсрочки нашей смерти.
И вот что я придумал, не найдя
Надежней средств: матросы наши в шлюпку
Все бросились, оставив наш корабль,
Уже совсем готовый погрузиться.
Жена моя, заботясь о меньшом
Из близнецов, малютку привязала
С одним из купленных детей к одной
Из небольших запасных мачт, что возят
На случай бурь с собою моряки.
Я так же поступил с другою парой
И, разместив в таком порядке их,
Жена и я за мачту ухватились,
Я – с одного конца, она – с другого
И, устремив глаза на тех, о ком
Заботились, поплыли, повинуясь
Теченью волн, которые, как нам
Казалося, помчали нас к Коринфу.
Но вот блеснул свет солнца над землей:
Он разогнал губительные тучи,
И благодать желанная его
Смирила волны моря. В это время
Мы издали увидели, что к нам
Два корабля плывут: один – коринфский,
Другой – из Эпидамна. Но еще
Приблизиться они к нам не успели
Как… О, позволь мне тут рассказ окончить мой!
Конец сам отгадай из сказанного мной…

Герцог

Нет, продолжай, старик; на половине
Не прерывай рассказа. Если нам
Помиловать нельзя, то все же можем
Мы пожалеть тебя.

Эгеон

О, если б я
В богах нашел в то время состраданье,
Причины я теперь бы не имел
Их называть безжалостными. Слушай.
Два корабля уже подплыли к нам
Миль на десять, когда огромный камень
Мы встретили и сильно о него
Ударились, причем переломилась
Спасительная мачта пополам -
Сломалась так, что этим разлученьем
Неправедным судьба обоим нам
Оставила и утешенье в жизни,
И скорбь. Ту часть, что бедную мою
Жену несла и на себе держала,
Хоть меньший груз, но равную печаль,
Стремительней вперед помчало ветром
И у меня в виду их всех троих
Спасли, как мне казалось, рыболовы
Коринфские. Но вот другой корабль
Взял наконец и нас троих. Матросы,
Узнав, кого спасти им удалось,
В нас приняли участие живое;
Им и жену мою отнять хотелось
У рыбаков, но так как их корабль
Был на ходу весьма тяжел, то прямо
К себе домой направились они.
Итак, теперь вы знаете, как счастье
Утратил я навеки; жизнь мою
Жестокая судьба продлила только
Затем, чтоб мог рассказывать я вам
Печальную историю несчастий,
Постигнувших меня.

Герцог

Во имя тех,
Которых ты оплакиваешь, сделай
Услугу мне рассказом обо всем,
Что с ними и с тобой происходило
До нынешнего дня.

Эгеон

Мой младший сын7
«Мой младший сын…» – Судя по предыдущему рассказу Эгеона, близнецы были разлучены во время кораблекрушения: младший остался с матерью, а старший – с отцом.

И вместе с тем старейшая забота,
В осьмнадцать лет желанье ощутил
Узнать, где брат его, и неотступно
Меня просить он начал отпустить
На поиски его, в сопровожденьи
Его слуги, который, как и он,
Оторван был от брата и лишь имя
Его носил. Желая всей душой
Увидеть вновь потерянного мною,
Я уступил – и потерял того,
Кого любил. Пять лет я ездил всюду
По Греции; я был и у границ
Стран Азии – и вот, плывя оттуда
На родину, в Эфес заехал – правда,
Без всякой уж надежды отыскать,
Но потому, что не хотел оставить
Без розысков ни одного из мест,
Приют и кров дающих человеку.
Здесь жизнь моя окончиться должна;
Но раннюю картину эту счастьем
Почел бы я, когда бы принесли
Мне эти все поездки убежденье,
Что сын мой жив.

Герцог

Несчастный Эгеон,
Судьбою обреченный на несчастье
Страшнейшее; поверь, моя душа
Была б твоим усердным адвокатом,
Когда бы не противились тому
И наш закон, и мой венец, и клятва
Моя, и все достоинство мое,
Которыми не могут государи
Пренебрегать, хотя б хотелось им.
Но, несмотря на то, что к смертной казни
Ты присужден и отменить нельзя
Твой приговор, не нанеся большого
Урона нашей чести, я хочу
Помочь тебе, чем можно. С этой целью,
Я этот день даю тебе, купец,
Чтоб жизнь свою спасти ты попытался
Чужим благотвореньем. Обратись
Ко всем своим друзьям, каких в Эфесе
Имеешь ты; возьми у них иль в дар,
Или взаймы назначенную сумму -
И будешь жить. А если не найдешь -
Смерть ждет тебя. Возьми его, тюремщик.

Тюремщик

Исполню приказанье, государь.

Эгеон

Без силы, без надежд уходит Эгеон:
Смерть неизбежную отсрочил только он.

Уходят.

Сцена вторая

Площадь. Входят Антифол Сиракузский , Дромио Сиракузский и первый купец .

Первый купец

Скажите же, что вы из Эпидамна;
Иначе конфискуют ваше все
Имущество. Не дальше, как сегодня,
Под стражу взят купец из Сиракуз,
Приехавший сюда, и, так как денег
Нет у него, чтоб выкупить себя,
Согласно городским постановленьям,
То он умрет еще пред тем, как солнце
Усталое на запад отойдет.
Вот деньги все, что вы на сбереженье
Мне отдали.

Антифол Сиракузский (к Дромио)

Снеси ты их туда,
Где мы стоим – в гостиницу “Центавр”,
И жди, пока я сам приду туда.
Еще ведь час остался до обеда,
Так я пока по городу пойду,
Чтоб посмотреть обычаи, с купцами
Потолковать, на здания взглянуть,
А там вернусь домой соснуть немного.
От дальнего пути измучен я.
Ну, удирай!

Дромио Сиракузский

Да, многие поймали б
Вас на слове и с ношею такой
Хорошею удрали б в самом деле.

Уходит.

Антифол Сиракузский

Честнейший шут! Он каждый раз, когда
Меня томят заботы и тоска,
Печаль мою умеет разогнать
Веселыми остротами своими.
Не будет ли угодно вам со мной
По городу пройтись и после вместе
В гостинице откушать?

Первый купец

Я уж зван
К одним купцам по делу, на котором
Надеюсь я нажить большой барыш.
Простите мне, пожалуйста. Но после
Пяти часов, коли угодно вам,
Я встречу вас на площади и буду
Вам спутником, пока придет пора
Ложиться спать. Теперь же отзывают
Меня от вас дела мои.

Антифол Сиракузский

Так я
Вас буду ждать. Прощайте. А покамест
Я город ваш осматривать пойду.

Первый купец

Желаю вам всех благ и удовольствий.

Уходит.

Антифол Сиракузский

Желающий мне благ и удовольствий
Желает то, чего я не могу
Нигде найти. Я в этом мире то же,
Что капля водяная, в океан
Упавшая, чтобы другую каплю
В нем отыскать, и в поисках таких
Незримо пропадающая. Так же
И я теперь, отыскивая мать
И брата, сам в тех поисках, несчастный,
Теряюсь.

Входит Дромио Эфесский .

Антифол Сиракузский

Вот твой верный календарь,
О жизнь моя! Что ж это? Как так быстро
Вернулся ты?

Дромио Эфесский

Так быстро? Нет, скорей
Спросите, как замешкал я так сильно!
Каплун сгорел, свалился поросенок
Вниз с вертела, двенадцать на часах
Ударило, а на моей щеке
Ударила один моя хозяйка.
Она разгорячилась оттого,
Что кушанье простыло, а простыло
Оно по той причине, что домой
Нейдете вы, а вы домой нейдете
Затем, что вы не голодны, а вы
Не голодны, затем что разговелись;
Но мы, знакомые с молитвой и постом,
Мы покаяние за ваш же грех несем.

Антифол Сиракузский

Попридержи, любезный, вихрь слов
И вот что мне скажи: куда девал ты
Те деньги, что тебе я отдал?

Дромио Эфесский

А!
Шесть пенсов8
«Шесть пенсов…» – Шекспир переносит в античную обстановку современные ему понятия и черты быта.

Те, что вы велели в среду
Прошедшую к седельнику снести
За госпожи подхвостник? Ну, седельник
Их получил, а у меня их нет.

Антифол Сиракузский

Дромио Эфесский

Прошу
Начать шутить, когда уж за обедом
Вы будете сидеть; я дул сюда
Во весь галоп от госпожи, но, если
Я возвращусь без вас, сам буду вздут:
На темени моем она пропишет
Проступок ваш. По мненью моему,
Желудок ваш, как мой, служить бы должен
Часами вам и без гонцов всегда
Вас гнать домой.

Антифол Сиракузский

Ну, полно, полно. Шутки
Твои совсем некстати; лучше их
На более веселую минуту
Прибереги. Где деньги, что тебе
Я дал на сохраненье?

Дромио Эфесский

Мне? От вас
Не получал я денег.

Антифол Сиракузский

Перестань же
Дурачиться, бездельник; отвечай,
Как ты мое исполнил порученье?

Дромио Эфесский

Имел я поручение одно:
На площади вас отыскать и в “Феникс”
Домой вести: там госпожа моя
С сестрой своей вас ждут обедать.

Антифол Сиракузский

Слушай,
Сейчас скажи, в каком надежном месте
Ты золото оставил, или же -
Не будь я христианин – разломаю
Твою башку веселую с ее
Дурачеством упрямым в ту минуту,
Когда совсем я не хочу шутить!
Что сделал ты с той тысячею марок,
Что получил ты от меня?

Дромио Эфесский

От вас
На голове моей есть, правда, марки
И на плечах от госпожи моей;
Но все-таки итог их не доходит
До тысячи. Когда б я начал вам
Их возвращать, быть может, ваша милость,
С терпением не приняли бы их.

Антифол Сиракузский

От госпожи твоей? Какую ж это
Ты госпожу имеешь, негодяй?

Дромио Эфесский

Да вашу же супругу, ваша милость,
И госпожу мою – ту, что теперь
Ждет в “Фениксе”, постясь, пока обедать
Придете вы, и просит, чтоб скорей
Бежали вы обедать.

Антифол Сиракузский

Что же это!
Ты все-таки смеешься мне в глаза,
Когда тебе я запретил? Так вот же
Тебе за то, бездельник!

(Бьет его.)

Дромио Эфесский

Что вы, что
У вас в уме? Ах, ради Бога, руки
Сдержите вы, не то я ходу дам
Моим ногам.

Убегает.

Антифол Сиракузский

Клянусь моею жизнью,
Каким-нибудь обманом деньги все
Отобраны у этого болвана.
Здесь город весь ведь полон, говорят,
Обманщиков, мошенников искусных,
Умеющих пускать туман в глаза,
И колдунов каких-то мрачных, мысли
Меняющих, и ведьм, убийц души,
Уродующих тело, шарлатанов,
Плутов переодетых и других
Приверженцев греха. Коль это правда,
Я поспешу уехать. А теперь
Пойду в “Центавр” искать, куда бездельник скрылся;
Сдается крепко мне, что денег я лишился.

Уходит.

Действие второе

Сцена первая

Дом Антифола Эфесского . Входят Адриана и Люциана .

Адриана

Нет, не идут ни муж мой, ни слуга,
Которого за ним я так поспешно
Отправила. Теперь уж два часа,
Наверно, есть.

Люциана

Быть может, пригласили
Его к себе знакомые купцы -
И прямо он пошел обедать с рынка.
Советую, любезная сестра,
Сесть без него за стол и быть спокойной.
Мужчина ведь властитель над своей
Свободою; его ж властитель – время,
И, времени послушный, он идет
Туда, сюда. Поэтому, сестрица,
Тревожиться не следует тебе.

Адриана

Зачем же больше им, чем нам, дана свобода?

Люциана

Да потому, что их дела такого рода:
Всегда вне дома.

Адриана

Да, но если б он узнал,
Что я так действую, наверно б злиться стал.

Люциана

О, знай, что, как узда, тобой он управляет.

Адриана

Зануздывать себя осел лишь позволяет.

Люциана

Но волю буйную несчастье плетью бьет.
Все то, что видит глаз небесный, что живет
В морях и в воздухе, и на земле – все в рамки
Свои заключено; самцам покорны самки
Зверей и рыб, и птиц. И этого всего
Властитель – человек, в ком больше божество
Себя явило – он, владыка над землею
И над свободною пучиною морскою,
Стоящий по уму и по душе своей
Гораздо выше рыб, пернатых и зверей,
Он также властелин и над своей женою,
И потому должна ты быть его слугою.

Адриана

Но замуж ты идти не хочешь оттого,
Что рабства этого боишься.

Люциана

Не его
Страшусь я, а забот супружеского ложа.

Адриана

Но, если б замужем была ты, верно, все же
Хоть маленькую власть хотела бы иметь?

Люциана

Я, прежде чем любить, училась бы терпеть.

Адриана

А если б загулял твой муж?

Люциана

Я терпеливо
Ждала бы, чтоб домой вернулся он.

Адриана

Не диво
Иметь терпение, когда ничем оно
Не растревожено; совсем немудрено
Быть кроткой, если нет причины быть иною.
Когда вопит бедняк, истерзанный бедою,
Мы требуем всегда, чтобы он замолчал;
Но, если бы нести случилось нам самим
Такое ж бремя мук, мы так же бы кричали.
Вот так и ты теперь, не знавшая печали
От мужа скверного, мне хочешь пособить,
Советуя с беспомощным терпеньем все сносить.
А нанеси тебе такое оскорбленье,
Конечно, прогнала б ты глупое терпенье.

Люциана

Когда-нибудь решусь я это испытать.
Но вот и твой слуга: недолго мужа ждать.

Входит Дромио Эфесский .

Адриана

Ну что, идет твой господин-медлитель?

Дромио Эфесский

Он-то не идет, а вот я так от него насилу ушел, и мои оба уха могут засвидетельствовать вам это.

Адриана

Скажи скорей, ты говорил с ним? Знаешь
Намеренье его?

Дромио Эфесский

О да, о да!
Он на ушах моих отметил это
Намеренье. Проклятая рука!
Я ничего решительно не понял.

Люциана

Разве он говорил так темно, что ты не мог понять его?

Дромио Эфесский

Нет, он делал такие ясные ударения к своим словам, что я слишком хорошо чувствовал эти ударения; но вместе с тем слова его были так темны, что я решительно ничего не понял.

Адриана

Но говори – идет ли он домой?
Он, кажется, старается усердно
Приятным быть своей жене.

Дромио Эфесский

Скажу
Я вот что вам: мой барин, несомненно,
Взбесился, как рогатый…

Адриана

Негодяй!
Как смел ты мне сказать “рогатый”?

Дромио Эфесский

То есть,
Не так, как муж рогатый – но совсем
Взбесился он. Когда просить я начал
Его домой, к обеду – у меня
Потребовал он тысячу дукатов.
Я говорю: “Пора идти обедать!”
Он говорит: “Где золото мое?”
Я говорю: “Все блюда подгорели!”
Он говорит: “Где золото мое?”
Я говорю: “Пожалуйте скорее!”
Он говорит: “Где золото мое?
Где тысяча дукатов, плут негодный?”
Я говорю: “Сгорит ваш поросенок!”
Он говорит: “Где золото мое?”
Я говорю: “Да госпожой моею…” -
“Повесься с ней! Не знаю никакой
Я госпожи. Черт с госпожой твоею!”

Люциана

Кто это говорит?

Дромио Эфесский

Он говорит,
Мой господин. “Я, – говорит, – не знаю
Ни госпожи, ни дома, ни жены!”
И вот таким манером порученье,
Что должен был исполнить мой язык,
Я на плечах моих вам доставляю
Благодаря ему; да, по плечам
Отколотил меня он в заключенье.

Адриана

Ступай опять, негодный, и веди
Его домой.

Дромио Эфесский

Идти опять и снова
Прибитым быть? Нет, Бога ради, я
Прошу послать кого-нибудь другого.

Адриана Меж тем как по одном веселом взгляде я
Здесь жадно так томлюсь. Коль красота моя
С несчастных щек моих унесена годами -
Он в этом виноват. Коль скуку лишь словами
Могу я наводить, коль ум мой отупел
И далеко не так, как прежде, быстр и смел -
Он обращением суровым и холодным,
Как мрамор, притупил все это. Если ярким
Нарядом сердце в нем другие шевелят,
Как господин моих всех денег, виноват
И в этом также он. Все эти разрушенья,
Что испытала я, – его произведенья.
Лишь он в том виноват, что подурнела я!
Пусть солнечный свой взгляд он кинет – и моя
Увядшая краса воскреснет очень скоро,
Но, как дикарь-олень, он рвется из забора
И кормится, увы, вне дома! Для него
Я, бедная, давно не значу ничего.

Люциана

О, ревность злейшая, самой себе мученье!
Фи, прогони ее!

Адриана

Такое оскорбленье
Не больно лишь одним бесчувственным глупцам.
Я знаю, нравятся теперь его глазам
Другие женщины, иначе как случиться
Могло б, что он не здесь?
Ты знаешь ведь, сестрица,
Он обещал мне цепь. О, если бы забыл
Он про нее одну, но только б не бежал
От ложа своего! Теперь я вижу ясно,
Что камень дорогой, оправленный прекрасно,
И тот теряет блеск, и золото – оно,
Столь долго прочное, – испортиться должно
От тренья частого, и точно так же губят
Людей разврат и ложь. О, если уж не любит
Он красоту мою – слезами я сотру
Остатки все ее, и, плача, я умру!

Люциана

О, сколько глупых я встречаю между нами,
У дикой ревности покорными слугами!

Уходят.

Сцена вторая

Площадь. Входит Антифол Сиракузский .

Антифол Сиракузский

Все золото, что Дромио я отдал,
В сохранности в гостинице лежит,
А верный шут отыскивать куда-то
Меня пошел. По моему расчету
И по словам хозяина, не мог
Я Дромио увидеть с той минуты,
Как в первый раз послал его домой.
А вот и он.

Входит Дромио Сиракузский .

Антифол Сиракузский

Ну, что, прошла веселость,
Почтеннейший? Пожалуй, начинай
Опять шутить, коли побои любишь.
Не знаешь ты “Центавра”? От меня
Ты золота не получал? Ты послан
От госпожи твоей, чтобы меня
Позвать домой обедать? Квартирую
Я в “Фениксе”? Ты, верно, был совсем
Помешанный, когда так бестолково
Мне отвечал.

Дромио Сиракузский

Я отвечал? Когда ж
Я говорил вам это?

Антифол Сиракузский

Да не больше,
Как с полчаса назад, и вот как раз
На этом самом месте.

Дромио Сиракузский

С той минуты,
Как с деньгами послали вы меня
Домой, в “Центавр”, я вас в глаза не видел.

Антифол Сиракузский

Ты говорил, бездельник, что тебе
Не отдавал я золота, и только
Про госпожу твою и про обед
Мне толковал. Я дал тебе, надеюсь,
Почувствовать, как это не пришлось
Мне по сердцу.

Дромио Сиракузский

Я очень рад, что вижу
Веселым вас. Что значит эта шутка?
Пожалуйста, скажите, господин.

Антифол Сиракузский

Опять, опять ты мне в лицо смеешься.
По-твоему, шучу я? Вот тебе!
А вот еще!

(Бьет его.)

Дромио Сиракузский

Постойте, Бога ради!
Уж чересчур серьезно стали вы
Со мной шутить. За что побои эти?

Антифол Сиракузский

Из-за того, что иногда с тобой
Я, как с шутом, по дружески болтаю,
Нахально ты смеешься над моей
Любезностью и дерзко нарушаешь
Серьезные минуты. В те часы,
Когда сияет солнце, могут мошки
Проказничать – но по щелям они
Пусть прячутся, чуть только скроет солнце
Свои лучи. Когда желаешь ты
Шутить со мной, то изучи сначала
Мое лицо и с ним сообразуй
Свои слова; не то методу эту
В твой медный лоб я скоро вколочу.

Дромио Сиракузский

Вы называете мой лоб медным? Я бы желал, чтоб он был просто лоб как лоб, лишь бы вы не колотили. Но если вы не прекратите побоев, мне, действительно, надо будет добыть себе медную голову, иначе мой мозг вывалится на плечи. Однако скажите, сделайте милость, за что я отколочен?

Антифол Сиракузский

Ты не знаешь?

Дромио Сиракузский

Ничего не знаю; знаю только, что отколочен.

Антифол Сиракузский

И хочешь, чтобы я тебе сказал за что?

Дромио Сиракузский

Да, за что и почему? Ведь, говорят, что всякое “почему” имеет свое “потому что”.

Антифол Сиракузский

Ну, так за то, во-первых, что трунил
Ты надо мной; а дальше – потому что
Вторично ты за то же принялся.

Дромио Сиракузский

Ну, был ли кто-нибудь колочен так некстати?
В причинах ваших всех ни смысла нет, ни стати.
Покорнейше благодарю вас.

Антифол Сиракузский

Ты
Меня благодаришь? За что же это?

Дромио Сиракузский

Да за то, что вы дали мне кое-что за ничто.

Антифол Сиракузский

В следующий раз я вознагражу тебя: за кое-что не дам ничего. Однако скажи, не пора ли обедать?

Вы не могли ничем
Так удручить меня, как повеленьем
Вам рассказать о бедствиях моих,
Невыразимых словом. Но, чтоб люди
Могли узнать, что умираю я
Не вследствие позорного проступка,
А волею судьбы, я вам скажу
Все, что моя печаль сказать позволит.
Родился в Сиракузах я, и там
Женился я на женщине, которой
Я счастие принес бы точно так,
Как мне – она, когда бы злой звездою
Мы не были застигнуты. Я жил
С ней в радости; росло богатство наше
Благодаря моим неоднократным
И выгодным поездкам в Эпидамн .
Но умер мой поверенный; забота
О брошенном без всякого надзора
Имуществе исторгнула меня
Из сладостных супружеских объятий.
Шесть месяцев уж был в отлучке я,
Когда моя жена, изнемогая
Под сладким наказаньем, что несут
Все женщины, собралась в путь и скоро,
И счастливо приехала туда,
Где жил и я. Спустя еще немного,
Она была счастливейшая мать
Двух мальчиков прекрасных, друг на друга
Похожих так, что – странно! – различать
По имени их только можно было .
В тот самый час и в том же самом доме
От бремени такого же была
Избавлена другая мать: родились
И у нее два сына-близнеца
Разительного сходства. Очень бедны
Родители их были, и купил
Я этих двух малюток, чтобы сделать
Со временем слугами у моих
Двух сыновей. Жена моя, немало
Гордясь детьми такими, каждый день
Меня увещевала возвратиться
На родину. Я неохотно дал
Согласие, и – ах! – поторопился
Не вовремя. Мы сели на корабль.
На милю мы уже от Эпидамна
Отъехали, когда в волнах морских,
Всегда послушных ветру, увидали
Мы грозные предвестия беды.
Чем далее, тем меньше оставалось
Надежды нам, и скоро темнота,
Покрывшая все небо, в наши души,
Исполненные ужаса, внесла
Уверенность немедленной кончины.
Что до меня, я встретил бы ее
С спокойною душою; но рыданья
Моей жены, заранее уже
Оплакивавшей то, что неизбежным
Казалось ей; но жалобные крики
Моих детей прелестных – этот плач,
Сознания опасности лишенный,
Заставили меня искать для них
И для себя отсрочки нашей смерти.
И вот что я придумал, не найдя
Надежней средств: матросы наши в шлюпку
Все бросились, оставив наш корабль,
Уже совсем готовый погрузиться.
Жена моя, заботясь о меньшом
Из близнецов, малютку привязала
С одним из купленных детей к одной
Из небольших запасных мачт, что возят
На случай бурь с собою моряки.
Я так же поступил с другою парой
И, разместив в таком порядке их,
Жена и я за мачту ухватились,
Я – с одного конца, она – с другого
И, устремив глаза на тех, о ком
Заботились, поплыли, повинуясь
Теченью волн, которые, как нам
Казалося, помчали нас к Коринфу.
Но вот блеснул свет солнца над землей:
Он разогнал губительные тучи,
И благодать желанная его
Смирила волны моря. В это время
Мы издали увидели, что к нам
Два корабля плывут: один – коринфский,
Другой – из Эпидамна. Но еще
Приблизиться они к нам не успели
Как… О, позволь мне тут рассказ окончить мой!
Конец сам отгадай из сказанного мной…