Русская национальная идея - мнения известных людей. Русская национальная культура. Национальная культура и традиции

Не зря национальная культура России всегда считалась душой народа. Основная ее особенность и привлекательность состоит в удивительном разнообразии, самобытности и неповторимости. Каждая нация, развивая собственную культуру и традиции, старается избегать подражания и униженного копирования. Именно поэтому создаются свои собственные формы организации культурной жизни. Во всех известных типологиях Россию принято рассматривать отдельно. Культура этой страны поистине уникальна, ее нельзя сравнить ни с западным, ни с восточным направлениями. Конечно же, все народы разные, но именно понимание важности внутреннего развития и объединяет людей на всей планете.

Важность культуры разных национальностей в мире

Каждая страна и каждый народ по-своему важны для современного мира. Особенно это касается истории и ее сохранения. Сегодня достаточно сложно говорить о том, насколько важна культура для современности, ведь шкала ценностей за последние годы существенно изменилась. Национальная культура все чаще стала восприниматься несколько двусмысленно. Это связано с развитием двух глобальных тенденций в культуре разных стран и народов, которые все чаще стали развивать на этом фоне конфликты.

Первая тенденция напрямую связана с некоторым заимствованием культурных ценностей. Все это происходит стихийно и практически бесконтрольно. Но несет за собой невероятные последствия. Например, потеря колоритности и неповторимости каждого отдельного государства, а значит, и его народа. С другой стороны, все чаще стали появляться страны, которые призывают своих граждан к возрождению собственной культуры и духовных ценностей. Но один из самых важных вопросов - русская национальная культура, которая в последние десятилетия стала стираться на фоне многонациональной страны.

Формирование русского национального характера

Пожалуй, многие слышали о широте русской души и о силе русского характера. Национальная культура России во многом зависит именно от этих двух факторов. В свое время В.О. Ключевский высказал теорию о том, что формирование российского характера во многом зависело именно от географического расположения страны.

Он утверждал, что пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли. Неудивительно и то, что для большинства граждан, живущих в современном государстве, понятие «Русь» несет глубокий смысл.

Хозяйственно-бытовая жизнь также отражает пережитки прошлого. Ведь если говорить о культуре, традициях и характере российского народа, то можно отметить, что он сформировался еще очень давно. Простота быта всегда была отличительной чертой русского человека. И связано это прежде всего с тем, что славяне перенесли множество пожаров, которые истребляли русские деревни и города. Результатом стала не только неукорененность российского человека, но и упрощенное отношение к быту. Хотя именно те испытания, которые выпали на долю славян, и позволили сформировать этой нации специфический национальный характер, который невозможно оценить однозначно.

Основные черты национального характера нации

Русская национальная культура (а именно ее формирование) в значительной мере всегда зависела от характера народа, который проживал на территории государства.

Одна из самых весомых черт - это доброта. Именно это качество проявлялось самыми разнообразными жестами, которые и сегодня можно смело наблюдать у большинства жителей России. Например, гостеприимство и радушие. Ведь ни один народ так не встречает гостей, как это делают в нашей стране. Да и такое сочетание качеств, как милосердие, сострадание, сопереживание, сердечность, великодушие, простота и терпимость, редко встречается у других национальностей.

Еще одна важная черта в характере россиян - это любовь к труду. И хотя многие историки и аналитики отмечают, что насколько русский человек был трудолюбив и способен, настолько же ленив и безынициативен, все же нельзя не отметить работоспособность и выносливость этой нации. В целом же характер русского человека многогранен и до конца еще не изучен. В чем, собственно, и заключается та самая изюминка.

Ценности русской культуры

Для того чтобы понять душу человека, необходимо узнать его историю. Национальная культура нашего народа формировалась в условиях крестьянской общины. Поэтому и неудивительно то, что в русской культуре интересы коллектива всегда были выше личностных интересов. Ведь значительную часть своей истории Россия прожила в условиях военных действий. Вот почему среди ценностей русской культуры всегда отмечают необыкновенную преданность и любовь к своей Родине.

Понятие справедливости во все века считалось на Руси первым делом. Это пришло еще с тех самых пор, как каждому крестьянину выделялся равный участок земли. И если у большинства наций такая ценность считалась инструментальной, то в России она приобрела целевой характер.

Много российских поговорок говорят о том, что отношение к работе у наших предков было очень упрощенное, например: «Работа не волк, в лес не убежит». Это совсем не говорит о том, что труд не ценился. Но понятие «богатство» и само желание разбогатеть никогда не присутствовали у русского человека в той мере, которую сегодня ему приписывают. И если говорить о ценностях русской культуры, то вся она отражалась в характере и душе русского человека прежде всего.

Язык и литература как ценности народа

Что ни говори, а самая большая ценность каждого народа - это его язык. Язык, на котором он говорит, пишет и думает, который позволяет выражать собственные мысли и мнение. Не зря среди россиян бытует поговорка: «Язык - народ».

Древнерусская литература возникла еще во времена принятия христианства. В тот момент было два направления литературного искусства - это мировая история и смысл человеческой жизни. Книги писались очень медленно, а основными читателями были представители высших классов. Но это не помешало со временем развиться российской литературе до мировых вершин.

А в свое время Россия была одной из самых читающих стран в мире! Язык и национальная культура очень тесно связаны. Ведь именно через писания в древности передавались опыт и накопленные знания. В историческом плане доминирует русская культура, но роль в ее развитии принимала и национальная культура народов, проживающих на просторах нашей страны. Именно поэтому большинство произведений тесно переплетаются с историческими событиями других стран.

Живопись как часть культуры России

Так же, как и литература, живопись занимает весьма значимое место в становлении культурной жизни России.

Первое, что развилось как искусство живописи на территориях Руси - это иконопись. Что в очередной раз доказывает высокий уровень духовности этого народа. А на рубеже XIV-XV веков иконопись достигает своего апогея.

Со временем желание рисовать возникает и у простого народа. Как уже говорилось ранее, большое влияние на становление культурных ценностей оказали те красоты, на территории которых проживали россияне. Возможно, именно поэтому огромное количество картин российских художников были посвящены просторам родного края. Через свои холсты мастера передавали не только красоту окружающего мира, но и личное состояние души, а иногда и состояние души целого народа. Зачастую в картины закладывался двойной тайный смысл, который открывался исключительно тем, для кого предназначалась работа. Художественная школа России признана всем миром и занимает почетное место на мировом пьедестале.

Религия многонационального народа России

Национальная культура во многом зависит от того, каким богам поклоняется нация. Как известно, Россия - многонациональная страна, в которой проживает около 130 наций и народностей, каждая из которых имеет свою религию, культуру, язык и быт. Именно поэтому религия в России не имеет единого названия.

На сегодняшний день на территории РФ существует 5 ведущих направлений: православное христианство, ислам, буддизм, а также католицизм и протестантизм. Каждой из этих религий есть место в огромной стране. Хотя, если говорить о становлении национальной культуры России, то еще издревле россияне относились исключительно к православной церкви.

В свое время великое русское княжество ради укрепления отношений с Византией решило принять на территории всей Руси православие. Церковные деятели в те времена в обязательном порядке входили в ближайшее окружение царя. Отсюда и понятие, что церковь всегда связана с государственной властью. В древние же времена, еще до крещения Руси, предки народа русского поклонялись ведическим богам. Религия древних славян являлась обожествлением сил природы. Конечно, там встречались не только добрые персонажи, но в основном боги древних представителей нации были загадочны, прекрасны и добры.

Кухня и традиции на Руси

Национальная культура и традиции - практически неразделимые понятия. Ведь все это - прежде всего память народа, то, что хранит человека от обезличивания.

Как уже говорилось ранее, россияне всегда славились своим гостеприимством. Именно поэтому российская кухня настолько разнообразна и вкусна. Хотя еще несколько столетий назад славяне питались достаточно простой и однообразной пищей. Кроме того, для населения этой страны было принято соблюдать пост. Поэтому стол в основном всегда делился на скромный и постный.

Чаще всего на столе можно было встретить мясные, молочные, мучные и растительные продукты. Хотя многие блюда в российской культуре имеют исключительно ритуальное значение. Традиции крепко переплелись с кухонным бытом в России. Некоторые блюда считаются ритуальными и готовятся только в определенные праздники. Например, к свадьбе всегда готовят курники, к Рождеству варят кутью, блины пекут к Масленице, а куличи и пасхи - к Пасхе. Конечно же, проживание других народов на территории России отразилось и на ее кухне. Поэтому во многих блюдах можно наблюдать необычные рецепты, а также наличие отнюдь не славянских продуктов. А вообще не зря говорят: «Мы есть то, что мы едим». Российская кухня очень простая и полезная!

Современность

Многие пытаются судить о том, насколько национальная культура нашего государства сохранилась сегодня.

Россия, действительно, уникальная страна. У нее богатая история и непростая судьба. Именно поэтому культура этой страны иногда нежная и трогательная, а иногда жесткая и воинственная. Если рассматривать еще древних славян, то именно здесь и зарождалась настоящая национальная культура. Сохранение ее, как никогда, важно сегодня! За последние несколько столетий Россия научилась не только жить с другими народами в мире и дружбе, но и принимать религию иных наций. До сегодня сохранилось большинство древних традиций, которые россияне с удовольствием чтят. Многие черты древних славян присутствуют сегодня у достойных потомков своего народа. Россия - великая страна, которая относится к своей культуре крайне бережливо!

В непосредственной связи с вопросом о государственности остро встал и вопрос о форме государственного устройства, государственной власти, государственного управления. Но прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо вернуться к сути самой проблемы идеологии российского государства и идеологии национальной безопасности, выяснить, что лежит и продолжает оставаться в основе российской цивилизации и ее ценностных ориентаций.

Стержневым элементом российской цивилизации является Русская Идея. Ее суть - национальная и религиозная терпимость русского человека, готовность прийти на помощь слабому, защитить униженного, сострадать убогому, обеспечить не только свою безопасность, но и безопасность каждого народа, который разделил с ним свою судьбу. В Русской Идее необычайно полно проявилось и такое качество русского человека, как терпимость к нравам и обычаям других народов. Именно эти особенности Русской Идеи и привели к тому, что Россия как страна развивалась на полиэтнической основе. Вот почему формирование российского государства, начиная со времен Московского царства, осуществлялось не истреблением присоединившихся народов, а сам процесс в большей мере выглядел как собирание земель, как добровольное вхождение народов под руку московского, а затем российского государя. Эту особенность очень тонко подметил Л. Гумилев, подчеркивая, что "поэтому этническое многообразие России продолжало увеличиваться" (Л. Гумилев. "От Руси до России", С.-Петербург, ЮНА, 1992 г., с.221), и процесс этот осуществлялся "не истреблением присоединяемых народов, сгоном их в резервации или насилиями над традициями и верой туземцев, а комплиментарным контактом русских с аборигенами или добровольным вхождением народов под руку московского царя". Таким образом, колонизация земель "русскими не похожа на истребление североамериканских индейцев англосаксами; работорговлю, проводимую французскими и португальскими авантюристами; эксплуатацию яванцев голландскими купцами. А ведь то были народы, гордившиеся совей "цивилизацией" и уже пережившие век Просвещения" (там же, с.227).

Поэтому и государство российское строилось по особому, оно не повторяло и не копировало пути государственного строительства на Западе или на Востоке.

Национальным выражением такого государства, каким была Российская империя, Советский Союз и нынешняя Российская Федерация может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство (независимо от его названия), совокупность народов, которая рассматривается как особая многонародная нация и в качестве таковой обладающая своим национализмом. К этой общности вполне относимо понятие "суперэтнос", данное Л. Гумилевым для обозначения этнической системы, состоящей из нескольких этносов, возникших приблизительно в одно время, в одном регионе, в схожих природно-экономических условиях.

Таким образом, российское государство изначально строилось как многонациональное государство, воплощая в себе те качественные, ценностные ориентации, которые через традиции, опыт, испытания и борьбу народов за самосохранение в единой общности и вели по существу к действительному братству народов, которое, особенно в дни испытаний, становилось для каждого народа этого братства сильнее и ярче, чем сознание его принадлежности к какой бы ни было другой группе народов. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. высветила это качество с наибольшей полнотой и именно поэтому сегодня всякий, кто хотел бы разрушить до конца величие единого народа, пытается принизить значение этого братства для победы над врагом, исказить истинное значение Победы, принизить роль русского народа в этом процессе.

Необходимо, однако, видеть, что Русская Идея имела и продолжает иметь и другое воплощение - русский национализм, который всегда являлся реакцией русского народа на унижение его национального достоинства, на ущемление его интересов или пренебрежение ими. И не случайно русский национализм, как одна из форм выражения Русской Идеи, получает необычайно широкое развитие в переломные моменты российской истории, в "смутное время". Неся в себе ряд позитивных моментов, русский национализм вместе с тем несет в себе значительный разрушительный заряд, так как именно с ним прямо связана идея воссоздания на территории РФ русского национального государства. То есть русский национализм изначально несет в себе политическое содержание, становится элементом политической борьбы, выходит в "смутное время" на передний план, заглушая сплошь и рядом, то, что есть позитивного, перспективного, "вечного" в русской

Идее. И именно эта сторона Русской Идеи бесконечно и грубо эксплуатируется различными силами, борющимися за власть, что объективно ведет к искажению самой Русской Идеи.

Ее деформация и дискредитация на протяжении длительного исторического периода и особенно после 1991 г., когда Русская Идея действительно могла стать консолидирующей идеей, произошла, прежде всего, в силу стремлений различных политических и общественных сил использовать ее прежде всего в партийных, классовых, узконациональных, клановых или конфессиональных целях.

Изучение различных взглядов и позиций по Русской Идее позволяет выделить и обобщить наиболее важные из них, имеющие, в той или иной степени, поддержку в различных группах населения российского общества.

Во-первых, основным компонентом Русской Идеи почти во всех позициях признается духовность, источником которой являются патриотизм, православие и сам жизненный путь с его постоянной борьбой за выживание в тяжелых природных условиях и в постоянных войнах за свое существование.

Основным источником, как самой духовности, так и ее составляющих, согласно этой точки зрения, является божественное начало.

Весьма глухо упоминаются, как источник духовности, общественные явления, сведенные к понятию "жизненный путь".

Во-вторых, другим компонентом Русской Идеи столь же единодушно признается соборность (иногда в одном ряду с понятием общинность), в которой божественное начало есть основной исходный пункт.

Признается также, что соборность - это выражение определенного устойчивого типа социальных отношений, но сами эти социальные отношения всего лишь результат духовной эволюции русского общества. Получается, что социальные отношения также имеют источником божественное начало, так как духовность, как мы отмечали, своим основным источником имеет то же самое божественное начало.

В-третьих, следующим компонентом Русской Идеи всеми признается государственность. Однако, форма ее воплощения трактуется по-разному. Одни видят ее, как наиболее оптимальный вариант, выработанный в ходе тысячелетней истории России, в форме монархии.

Другие, отрицая какие-либо формы демократии, ратуют за установление национальной диктатуры, опирающейся на верные войсковые части и быстро выделяющиеся наверх кадры умных, честных и трезвых патриотов.

Для подлинного демократического устройства России, с точки зрения сторонников этой позиции, не хватает главного - зрелого правосознания. А в условиях огромной территории, слабо связанной отдельными ее частями в единое целое, многонационального состава населения, религиозно-культурного преобладания русского населения, когда потребуются многие годы для восстановления правосознания и национального самосознания прежде всего русского народа, страну должна возглавлять только национальная, не тоталитарная, но авторитарная, воспитывающая и возрождающая диктатура.

И представители радикал-демократического направления ратуют за мощное (сильное) государство, которое выступает инструментом сохранения самобытности. При этом позитивной частью этой самобытности выступает та же самая духовность, выступающая как история борьбы за сохранение, воспроизводство и развитие суперэтноса (уже российского, а не русского) в качестве носителя уникальной духовно-культурной традиции. Как главную задачу этой борьбы радикал-демократы определяют решение национальной сверхзадачи - создание интеркультуры, которая в итоге совпадает и с конечными целями человечества (видимо, интеркультура и есть конечная цель человечества), и с Промыслом Бога. И также, как и в предыдущих случаях, признается, что борьба эта по существу религиозная, проникнутая сознанием своей высокой исторической ответственности. И хотя все это выдается на уровне гипотезы, но вывод о формах государственности является далеко не гипотетическим.

С точки зрения этой части российского общества после 1991 г. в России формируется новая идеология - идеология просвещенного демократического патриотизма. И именно эта идеология стимулирует уже сегодня в самом первом своем приближении российский тип демократии. Этот тип представляет собой:

конституционное совмещение передовых социальных технологий Запада (мы уже отмечали социальную ограниченность капитализма, поэтому не очень ясно, о каких передовых социальных технологиях Запада идет речь) и тысячелетней русской исторической традиции (соборность, государственность, космизм), а также российский тип рыночной экономики, имеющей социальную ориентированность.

Отсюда и вытекает, что суть России в выборе своей формы государственности - это не формальная псевдодемократия (что это такое по своей сути? Надо ли признать тогда, что западная демократия - это всевдодемократия, и что в таком случае имеется в виду?) и не тоталитарная диктатура (видимо, имеется в виду СССР), а демократический и в то же время национальный тип государственности, который наиболее близок к корпоративной демократии и корпоративной государственности. И как вывод - этот тип и есть путь к современной российской государственности, сильной государственной власти. Сведя по существу путь в будущее между выбором формы государственной власти, выбором, который определяется компромиссом между свободой, которая в своем абсолютном выражении ведет к анархии и развалу государства, бунту, и справедливостью, порождающей деспотию и тоталитаризм, авторы такого подхода ограничили весь поиск, все надежды российского народа необходимостью поиска этого баланса, что и является по их мнению стержнем всей политической борьбы (это очень удобно, так как полностью уводит нас от необходимости решения социальных вопросов, вопросов собственности).

Что обнаруживается совершенно откровенно, открыто при сопоставлении этих взглядов?

Прежде всего, обращение к религиозным истокам и религиозному обоснованию всех традиционных особенностей российской истории. Даже социальные процессы имеют духовную, религиозную природу возникновения и развития. Тогда, действительно, достаточно будет привить нравственные религиозные ценности - честность, порядочность, патриотизм, нетерпимость к злу и поддержку добра, найти честную, патриотическую личность, которая на сугубо национальной, русской основе окружит себя столь же честными патриотами, и все, может быть не очень быстро, но радикально изменится: дорвавшись до власти мафиозные структуры не будут грабить свой народ, укравшие у народа и государства собственность вернут ее своим хозяевам, ограбленный проникнется верой, что грабитель вернет ему награбленное, а государство, вернее, честная патриотическая элита, олицетворяющая государство, будет последовательно выражать и защищать интересы народа, в данном случае русского.

Видимо надо, все-таки, разобраться прежде всего с тем, откуда вырастают эти идеи и идеи им противоположные (радикал-демократические), хотя внешнее совпадение по многим позициям налицо, даже в невнятном ничем не аргументированном признании социальной стороны, социальной ориентированности всех происходивших и происходящих в России процессов.

Истоки совпадений и несовпадений лежат в идеях русского национализма, который для одних - сердцевина Русской Идеи, а для других - неприемлемая со всем точек зрения идея. Поэтому неслучайно радикал-демократы, отрицая наличие русского национализма, или признавая его ограниченное, узкое существование, пытаются противопоставить ему в какой-то форме российский национализм.

Что такое Русская Идея? С позиций первой точки зрения, русская идея - "это русская национальная формула государственности ", включая в себя такие компоненты как духовность, источниками которой являются патриотизм, православие и традиции жизненного пути, соборность и государственность. Это определяет необходимость существования России только как национального государства русских, т.е. такое государство должно быть построено на инстинкте национального самосохранения русского населения. В противном случае, как считают сторонники этой точки зрения, это уже не Россия. Многонациональный состав населения в России постоянно несет в себе угрозу распада и гибельных гражданских войн. И только религиозно-культурное преобладание русского народа, который отличается уживчивостью и добротой, может помочь избежать этой опасности.

В настоящее время решить задачу создания русского государства, остановить разложение, преодолеть политический, экономический и духовный кризис может только диктатура, призванная решить эту задачу. И диктатор должен быть единоликим, но опираться он должен на духовную силу и на качества спасаемого народа. Другой вариант формы государственности, возникающий из такой трактовки Русской Идеи - монархия.

Представители радикал-демократического направления считают, что Русская Идея новой России лежит в иной плоскости - российской национальной идее, которая ничего общего не имеет с русским национализмом и всегда была выше его. Это объясняется, с их точки зрения, тем, что русский народ, как создатель и хранитель великой империи был в большей степени "российским", чем "русским".

Такая логика рассуждений очень удобна. Она позволяет пренебречь русским опытом, представить дело таким образом, чтобы формирование российского государства шло без участия Русской Идеи, что изначально в формировании российского государства стояла идея российского национализма, что противоречит исторической реальности.

Поэтому утверждения представителей радикал-демократического направления о том, что русский национализм и Русская Идея не имеют между собой ничего общего, являются необоснованными.

Кроме того, если следовать логике сторонников этой позиции, по которой русский народ, как носитель имперских идей, как сверхнация не может иметь собственной национально-государственной идентификации, так как она выражается в понятии Россия. Отсюда и возникает необходимость той формы государственности, о которой говорят: радикал-демократы, - корпоративная демократия.

Исторически русская национальная идея и русский национализм взаимосвязаны. В том то и весь парадокс, что русская Идея всегда имела и продолжает иметь два направления воздействия: она стержень российской (евразийской) цивилизации и она же стержень русского национализма. Второй - всегда был и остается реакцией на ущемление интересов и позиций русского населения, на неоправданные тяготы и лишения и т.д. И оживление идей русского национализма, обращение к нему неслучайно становится весьма активным именно в "смутное время", в переломные моменты истории как к одному из последних средств преодоления испытаний для значительных групп русского населения. Национальная трактовка Русской Идеи как основы русской государственности является и позицией определенных кругов, непосредственно связанных с Русской

Православной Церковью или находящихся внутри нее. Остановимся на некоторых из этих позиций, представляющих несомненный интерес с точки зрения содержания нашего предмета анализа.

Прежде всего, РПЦ выступает за самое широкое и глубокое взаимовыгодное и равноправное сотрудничество государства и Церкви и это, с ее точки зрения, может стать очень важным шагом на пути торможения процесса углубления политической радикализации российского общества, установления в нем мира и согласия. Но возникает вполне закономерный вопрос: а как видится сторонникам конфессионального направления само это государство?

Многонациональное государство в России является, с их точки зрения, всего лишь идеологическим штампом и совершенно очевидной неправдой. По их мнению, Россия есть государство русского народа. И опора на его традиционные ценности (как культурные, так и религиозные), на его лучшие душевные качества служит единственной гарантией жизнеспособности Российской Державы. И именно РПЦ являлась всегда источником и хранителем этих ценностей. Из этого напрашиваются совершенно очевидные выводы - восстановление в таком объеме политической роли

Церкви, которую она играла теперь уже в далеком прошлом, преодоление атеистического характера государства.

Поэтому, пока русские составляют 85% населения, в стране еще возможен контролируемый переход к политике "просвещенного национализма", вдохновленного нравственными идеалами русского Православия.

Несомненно, роль Русской Православной Церкви в формировании и развитии российского государства велика. Ее трудно переоценить. Скорее ее постоянно недооценивали. Но есть некоторые моменты в позиции РПЦ, которые вызывают сомнения и даже опасения.

Во-первых, культурно-духовные, еще более - цивилизационные ценности - это далеко не только и даже не столько ценности религиозного происхождения (Божественного Духа), сколько жизненного уклада славянских племен, а затем русского народа, и прежде всего, общинного характера жизни, труда, традиций, сохранявшихся из поколения в поколение на протяжении столетий, жизни в правилах народовластия, которое отмечал Геродот по отношению к славянам-варварам (во времена Геродота слово варвар не несло отрицательного негативного значения, а всего лишь обозначало принадлежность к другому, неэллинскому населению).

И после принятия православия в Х веке, русские и родственные ему племена, принявшие христианство, продолжали жить в идеологическом, религиозном дуализме, наряду с христианским учением признавались языческое верование, языческие божества.

Звездный час русской Православной Церкви наступил после установления на Руси татаро-монгольского ига.

Сила и величие Русской Православной Церкви в том и состоит, что она сумела в отсутствии какой-либо иной общественной силы, с наибольшей полнотой, ясностью и доступностью для широких народных масс выразить те духовные ценности и позитивные традиции, которые приняли канонический характер.

Сила и величие Русской Православной Церкви была в том, что, выразив в своем учении эти общие для различных русских общностей духовные ценности, она сама поднялась до уровня признанной единственной организованной силы общенародного характера.

Сила и величие Русской Православной Церкви состоит, наконец, в том, что именно ей, в силу указанных причин, пришлось стать вдохновителем и организатором народного сопротивления захватчикам. Деятельность Сергия Радонежского, присутствие на Куликовом поле Осляби и Пересвета, монашеское подвижничество во имя Народа русского и Отечества - это не символы, а выражение сущностного, качественного, народного содержания Русской Православной Церкви на данном, конкретном этапе истории Государства Российского.

И вполне естественно, что после освобождения от татаро-монгольского ига православная религия становится государственной идеологией, а Русская Православная Церковь продолжает играть первую и важнейшую роль на пути превращения Русского государства в многонациональное Российское государство. На этом этапе РПЦ как организация продолжает оставаться ведущим звеном в складывающейся политической системе российского общества. Но уже к концу XYII века ситуация стала меняться не в пользу РПЦ, прежде всего потому, что к этому времени - времени Петра Великого, государство стало прочно занимать ведущее место в политической системе и не могло делиться своей ролью с кем бы то ни было, в том числе и с Церковью. Ликвидация Патриаршества и замена его Синодом является достаточно доказательным отражением складывавшейся новой политической и общественной обстановки.

Прибавьте к этому трансформацию русского государства в Российское, появление в его составе мусульман, буддистов, что весьма значительно изменило конфессиональную обстановку и заставило государство считаться с ней, учитывать ее в своих дальнейших планах, и станет понятно, что в условиях многонациональности и существования различных религий, признание только за православием статуса общенациональной религии могло нанести серьезный урон планам развития Российского государства, Российской империи.

Несомненно, основная часть православных - это русское население. Признание русского национального государства - это полное изменение роли РПЦ в сегодняшних сложных идеологических, духовных условиях и выражение стремления

РПЦ заполнить образовавшийся идеологический вакуум своей философией, своей идеологией. И сколько бы различные клерикальные круги не открещивались от стремления превратить религию в государственную идеологию, объективно это именно то, что стоит за целым рядом предложений в политической, духовной, общественной, культурной и образовательной сфере жизни российского общества.

Довольно точно определил эту ситуацию К. Душенов в статье "Союз нерушимый Кремля и... Креста?", опубликованной в г. "Советская Россия" 6 июля 1996 г.: «Пусть государство заботится об образовании разума, Церковь же представляет образование души и сердца человеческого".

Вместе с тем, твердое следование РПУ духовным, цивилизованным ценностям, которые она представляет, прежде всего, как русские, а не российские (что с сущностной точки зрения принципиального значения не должно иметь) делает

Русскую Православную Церковь твердым, последовательным сторонником утверждения в российском обществе национальных основ бытия, и столь же твердым противником проникновения в Россию западных идеологических ценностей, коммерциализованных до основания, несущих угрозу духовного распада общества и отказа от своей национальной самобытности.

Это и делает РПЦ союзником всех тех сил, которые стремятся сохранить и развить самобытный исключительный путь развития России в будущее. Было бы непоправимой ошибкой рассматривать такой союз как временный, конъюнктурный, так как и сама

Русская Православная Церковь будет жить и будет иметь в обществе высокий авторитет до тех пор, пока будут жить в обществе традиционные духовные и культурно-исторические ценности, принявшие в церковной интерпретации религиозный характер, но не потерявшие от этого ни своей значимости, ни своей объединительной силы.

Это важно учитывать как в государственной идеологии, так и в политике Национальной Безопасности.

Рассмотрение с разных точек зрения проблемы национализма вообще и русского в частности позволяет говорить о том, что его наиболее частым, повторяемым элементом, при любой интерпретации выступает патриотизм, как правило, местный, ограниченный узконациональными (чаще националистическими) рамками. При этом необходимо, видимо, учитывать, что ни примитивный национализм, ограниченный рамками национальной исключительности, ни национал-патриотизм не могут выступать в качестве объединительной идеи, как не может выступить в качестве таковой популистско-народническая идея. Первая идея всегда уже действительного патриотизма, она ограничена рамками интересов определенных социальных групп, пытающихся представить свои интересы общенациональными, она является для этих групп, как правило, средством или самоутверждения или достижения конкретной политической цели. Вторая идея - народно-популистская, всегда несет в себе временный, конъюнктурный характер и умирает вместе с условиями, ее породившими.

Хотя надо признать, что в популистско-народнической идее имеются и стабильные элементы, прежде всего, социального характера, что и делает ее привлекаемой, "узнаваемой".

В качестве государственной объединительной идеи может выступать Русская Идея, очищенная от ложных, конъюнктурных толкований и ее грубой эксплуатации в сугубо узких политических целях.

Ее дискредитация и деформация после 1991 г., когда она действительно могла стать консолидирующей идеей, произошла в силу ряда причин:

во-первых, суть Русской Идеи была стараниями различных сил - от левых до правых, подменена и ею стал русский национализм;

во-вторых, русский национализм очень быстро политически радикализировался, стал одним из важнейших средств борьбы оппозиционных сил различной ориентации (левых, державников, монархистов, ура-патриотов и т.д.);

в-третьих, в свою очередь радикал-демократы, стремясь после 1991 г., укрепиться у власти, проигнорировали эту идею, она не выписывалась в идеологию безудержного либерализма ("капитал не имеет границ"). Более того, они выступили против нее в силу того, что, с их точки зрения, русская идея - это "советская ценность" ("старший брат"); они позволили и даже стимулировали в противовес

Русской Идее навязывание идей западной цивилизации, рассматривая их как эффективное средство разрушения коммунистической идеологии. Русская Идея, будучи "советской ценностью", стала объектом разрушительных действий. Методами этих действий стало телевидение, средства массовой информации, искажение и деформация всей системы образования и отказа от русской классической педагогической школы, поощрение проникновения в Россию чуждых ее народу конфессий (протестантской, католической, сектантских) враждебных религиям автономных народов России - православию, мусульманству, буддизму;

в-четвертых, политический режим, опираясь на сиюминутные популистско-народнические настроения населения, сам способствовал разрушению целостности идеи. Имея исключительно благоприятные условия в 1991 году для возрождения Русской Идеи и превращения ее в государственную объединительную идеологию, режим, отражая интересы нарождающейся финансово-политической олигархии, выраставшей на дрожжах либерально-демократической политики, стал способствовать ее девальвации (в немалой степени своей аморфной позицией в отношении русскоязычного населения в странах ближнего зарубежья) и позволил оппозиции, трансформировавшей Русскую Идею в идею русского национализма, использовать ее в качестве ведущей идеологической позиции;

в-пятых, Русская Идея не стала и идеей нарождающегося нового социального слоя - национальной (но не компрадорской) буржуазии. Приверженность этой идее со стороны некоторых отдельных представителей этого же слоя не меняет существа картины;

и, наконец, в-шестых, трансформация Русской Идеи в идею русского национализма так или иначе способствовала появлению крайне экстремистских политических группировок, вплоть до появления неофашистских, превративших ее в один из центральных элементов своей идеологии.

После распада СССР в связи с образованием русской диаспоры в ближней зарубежье, в странах СНГ и Прибалтики, Русская Идея приобретает новое качественное содержание, игнорирование которого противоречит как самой идее патриотизма, так и политическим интересам России.

Российское правительство и, особенно, российское внешнеполитическое и внешнеэкономическое ведомства своей близорукой политикой в 1991-1995 гг. в этом вопросе, основанной на приоритетах партийных (либерал-демократических) интересов перед "вечными" интересами России, создали значительные трудности в осуществлении как внутренней, так и внешней политики. Противоречит ли Русская Идея интересам нерусских народов, населяющих Россию? И какое место она занимает, или вернее - должна занимать в государственной идеологии Российского Государства? И возможно ли это в принципе?

Мы отметили наиболее важные, исторически сложившиеся основные компоненты российской, евразийской цивилизации. Но эти же компоненты, большинство из них, присущи Русской Идее, они суть ее содержания. И эта суть легла в основу формирования российской цивилизации, стала ее стержнем, обеспечивала преемственность всего исторического развития России, т.е. обеспечивала непрерывное, единое, последовательное развитие страны, развитие общности разных народов России, объединение их в единое целое.

Вот почему мы продолжаем утверждать, что существующие в сегодняшней политической системе России партии и общественные движения несут в своих программах не столько идеологию, сколько предидеологию, так как каждая из них отражает не интересы всего народа в целом, а тех социальных, национальных, профессиональных, конфессиональных групп населения, которые они выражают и защищают. Поэтому консолидирующий, согласительный характер в них выражен слабее, чем конфронтационный, доходящий порой до экстремизма.

Одни партии и движения в своих идеологических позициях обращаются к прошлому, пытаясь реанимировать или реформировать положение отживших или скомпрометировавших себя идеологических ценностей, что вызывает недоверие, сопротивление, опасение значительной части населения.

Другие продолжают основываться на отказе от несостоятельной с их точки зрения российской, евразийской цивилизации и ратуют за вхождение в западную цивилизацию и тем самым выступают за прекращение российской истории, отказ от российской духовности, российской государственности в традиционном для России значении. Почему их ставка на ценности западной идеологии привела к довольно высокой степени дискредитации демократического начала как такового.

Свидетельством этому является, прежде всего, растущее негативное отношение рядовых граждан к таким понятиям, как "права человека", "демократия". Более того, в сознании того же рядового гражданина западные ценности все больше ассоциируются с культом насилия, стяжательства, разгулом преступности, примитивного потребительства. Не случайно, общественно-полезный труд в шкале ценностей при такой идеологии начинает занимать чрезвычайно низкое место.

Третьи в основу своей идеологии положили идеи русского национализма, который принял уже в ряде случаев совершенно откровенный агрессивный характер.

Для четвертых стержневым элементом идеологии является патриотизм, все более четко обретающий черты великодержавного шовинизма.

Иначе говоря, каждая из предложенных обществу идеологий (предидеологий), имея в своем активе ряд позитивных позиций, тем не менее, несет в себе конфронтационный характер, не поднимаясь выше групповых, партийных, классовых, конфессиональных и узконациональных интересов.

Новая же идеология должна, прежде всего, прервать традицию политической радикализации в обществе, неизбежно ведущую к конфликтам, легко способным перерасти в вооруженную форму. Сегодняшний политический режим "достойно" продолжает эту традицию, о чем свидетельствует расстрел Парламента в октябре 1993 года, война в Чечне, нагнетание антикоммунистического психоза в преддверии парламентских выборов в декабре 1995 г. и президентских выборов в июне-июле 1996 г.

Новая идеология должна предложить обществу основу гражданского мира и согласия, утвердить в сознании общества новый подход к пониманию проблемы собственности, основанной на ее многообразии: государственной, общественной, частной, коллективной и равноправии их форм, закрепленном законом; привитие обществу чувства гражданственности, патриотизма и государственности.

Наиболее реальный путь к гражданскому миру и согласию открывают не какие-либо соглашения между различными политическими и общественными организациями или между группой последних, с одной стороны, и властью, с другой. Такие соглашения не затрагивают глубинных, причинных явлений, а носят, как правило, компромиссный, конъюнктурный, временный характер. Они действуют при относительном равновесии противостоящих или соперничающих сторон. Достаточно одной из согласительных сторон получить ощутимое преимущество или посчитать себя ущемленной, как от согласия остается только бумага, подписанная сторонами.

Реальный путь в другом. И применительно к России он заключается в необходимости признания законности и закономерности всех этапов развития российского государства, то есть всего исторического пути, какими бы сложными и даже трагическими ни были отдельные отрезки этого пути. Такой подход позволяет сохранить достоинство людей, их самоуважение, их социальный статус, так как никто и никакая политическая целесообразность не вправе требовать от них отказа от своих интересов, взглядов, выбранного образа жизни, если все это не противоречит Конституции и действующему законодательству.

С тем, чтобы прийти к такому согласию, необходимо:

во-первых, признание преемственности современного Российского государства по отношению к Московскому Царству, что означает на сегодня принятие на себя права и обязанностей по отношению к духовному и культурному наследию Киевской Руси, Русских княжеств, Золотой Орды, Булгарского царства, Казанского и Крымского ханства, других национальных образований, сплав которых сформировал российскую цивилизацию. Это означает, наконец, признание вклада конфессий автономных народов - православной, мусульманской, буддистской религий - в общественное и духовное развитие России;

во-вторых, признание соответствующими своему времени российских законов времени Российской Империи, также как признание достоинства людей, верой и правдой служивших царской России. Признание этого положения ведет к укреплению права собственности, к укреплению доверия к Российскому государству в целом;

в-третьих, признание соответствующими своему времени законов советского периода, также как и уважение достоинства людей, служивших советскому государству. Это обеспечивает пресечение радикальной политической тенденции, ведущей к эскалации политического насилия и социальным конфликтам. Это несет за собой признание традиций общинности, получившей в советский период развитие в форме коллективизма.

Именно на этой базе возможно согласие в обществе, так как оно основывается не на конъюнктурных, а на глубоко национальных традициях, признании права личности в главном вопросе - вопросе о собственности и свободном выборе каждым гражданином своего участия в любой из ее форм, права граждан на свободное участие во всех политических и экономических процессах на действительно демократической основе.

Такое согласие необходимо облечь в форму закона и рассматривать его нарушение как посягательство на права личности и общества.

Русская Идея в своих основных положениях совпадающая с основным содержанием русской, евразийской цивилизации, отвечает такому согласию, так как сама по себе она никогда не становилась орудием насилия, орудием национальной экспансии и утверждения русского народа за счет другого, она никогда не противоречила интересам нерусских народов, населяющих Россию.

Именно в том заключается объединительная суть Русской Идеи, что она:

во-первых, выражает сущность российской цивилизации, в сплаве которой всегда выступала как идея равенства, согласия, идея помощи и защиты. Не случайно, поэтому образование Российской Империи в своей сущности носило характер собирания земель, создание условий выживания для малых народов и обеспечения безопасности не только русского, но и других народов;

во-вторых, вырастая из общинного, соборного духа, она изначально несла в себе утверждение ответственности личности перед обществом (общиной), ставила благополучие личности и защиту ее безопасности в прямую зависимость от благополучия общества и его безопасности; именно через этот дух общинности

Русская Идея и реализовывает основные ценности российской цивилизации: справедливость, народное самоуправление, патриотизм;

в-третьих, она продиктовала определенную форму российской государственности, надэтнический характер которой определил ее планетарный, общечеловеческий характер;

в-четвертых, она заложила в российскую цивилизацию дух терпимости к чужой культуре и вместе с тем альтернативный путь развития человечества, не совпадающий в своей духовной основе с развитием западной цивилизации, основанной на примате индивидуальной свободы личности;

в-пятых, она стала основой не местного. узконационального, а соответствующего наднациональному государству надэтническому патриотизму - российскому патриотизму;

и, наконец, в-шестых, в глазах представителей других народов и народностей бывшей Российской Империи, бывшего Советского Союза, нынешней России Русская

Идея выступала и вновь может выступать как локомотив в поступательном прогрессивном развитии страны. И, наоборот, любое падение, извращение, деформация и девальвация Русской Идеи порождает распад и духовную деградацию не только в русском обществе, так как снижает значимость тех ценностных ориентаций, которые считали основополагающими не только для российского, но и русского общества, но и ведет к более тяжелым последствиям для других, нерусских народов. Распад СССР и события, последовавшие за этим в большинстве бывших республик Советского Союза, основанные на разжигании националистических страстей и амбициях политический элиты этих республик, привели к тяжелым экономическим, социальным, культурным конфликтам, приобретших форму вооруженного конфликта, кровавых столкновений (Сумгаит, Фергана, Тбилиси, война в Молдавии, Абхазии, Таджикистане, Чечне).

Мы уже отмечали, что А. Даллес в планах разрушения единства СССР и России достаточно ясно отвел место национализму, особенно антирусскому, как одному из эффективных методов борьбы.

З. Бжезинский еще в 70-е годы опубликовал книгу, содержание которой сегодня воспринимается как уже свершившийся или наполовину свершившийся факт ("План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР". Вашингтон, 1976 г.). Лейтмотив рассуждений З. Бжезинского - геополитические реалии, а не общечеловеческие ценности правят миром. (Нашим бы поклонникам и певцам общечеловеческих ценностей, как приоритета государственной политики, горбачевым, яковлевым, ковалевым и бойким радикал-реформаторам понять бы эту простую истину). И исходным пунктом этой борьбы, как считает З. Бжезинский, является геополитическая борьба за господство в Евразии. По его мнению, тот, кто контролирует Евразию - занимает господствующее положение на земном шаре.

Одним из инструментов лишения России ее господствующего положения на Евразийском континенте как важнейшего фактора национальной безопасности и стало разжигание безудержного национализма. И этот процесс продолжается. Он стимулируется как извне, так и изнутри.

Так, бывший посол США в Норвегии, бывший сотрудник администрации президента

Рейгана и аппарата Совета Безопасности США Блэк Вил прямо заявил в 1994 г., что США не допустит влияния России на Украину и Белоруссию.

А как отреагировала наша российская демократическая общественность на заявление президента Белоруссии А. Лукашенко о готовности его страны пойти на самое глубокое объединение - экономическое, военное, политическое - с Россией?

Отрицательно. Основной довод заключался в том, что, во-первых, Россия де далеко ушла вперед в своем экономическом реформировании и присоединение Белоруссии может затормозить этот процесс; и, во-вторых, экономическое отставание

Белоруссии вновь, как и прежде, заставит Россию нести дополнительные экономические и финансовые расходы на содержание окраины. Чего же здесь больше: политического расчета, политического цинизма или политического невежества?

Трудно судить. Возможно, того и другого. Но, думается, что причина кроется, прежде всего, в страхе перед тем, что присоединение Белоруссии развязало бы самым серьезным образом интегративные процессы в СНГ, возрождало бы именно евразийские ценности, а не их западные суррогаты, которые так усиленно с помощью радикал-реформаторов проталкивают в Россию.

С точки зрения интересов национальной безопасности, как сугубо в региональном, так и в геополитическом значении, восстановление единства между Россией и Белоруссией укрепляет безопасность народов обеих стран и, причем, укрепляет существенно. Хотелось бы напомнить, что именно Белоруссия приняла на себя первый и самый страшный удар фашизма в начале войны. Именно Белоруссия среди всех народов Союза понесла самые тяжелые человеческие и материальные потери.

Именно ее территория стала выжженной землей. Именно ее народ стал одним из наиболее активных участников партизанского движения, продемонстрировав всему миру верность российскому бытию, ценностным ориентациям российской цивилизации.

Безопасность дорого стоит.

Кроме того, стоит, наконец, признать, что Белоруссия, залечив с помощью Союза военные раны и восстановив свой потенциал в послевоенный период, превратилась в одну из наиболее экономически прогрессирующих республик Союза, внося значительный вклад в общесоюзный бюджет, в развитие в целом экономического потенциала СССР.

Демократы со своей позицией, на словах выступающих за многонациональную Федерацию, на деле сомкнулись с носителями русской национальной государственности, ратующими по существу за национальную замкнутость, за национальную автаркию. Они сомкнулись и с позицией американских геополитиков, видящих достижение своей цели не в интеграции народов бывшего СССР, а в углублении националистических дезинтеграционных процессов как на территории бывшего СССР, так и на территории самой России.

Пагубность идеи национальной автаркии, торжества принципов национальной независимости в их националистической интерпретации наиболее очевидно просматривается на Украине. Сегодня господствующей для правящих кругов этой страны стала националистическая идея "самостийности", истоками которой всегда оставалась Западная Украина. Надо признать, что послевоенная аннексия (именно аннексия, а не воссоединение) Западной Украины было серьезной не только политической, но и исторической ошибкой политического руководства СССР. Причина этому в том, что Западная Украина, несмотря на славянскую общность, духовно, культурно, традиционно давно отошла и от Русской Идеи, и от российской цивилизации, и от православной религии. Истоками и основой ее развития являлись западные идеологические ценности и каноны униатской (католической) церкви. В евразийском сообществе она изначально являлась и продолжала оставаться инородным и враждебным телом. Достаточно было на территории Восточной Украины деформировать и девальвировать Русскую Идею, как ее место начала стремительно занимать и приобретать господствующее положение идеология агрессивного национализма, благо для этого имелась и хорошо организованная, почти военизированная (по духу, по дисциплине) националистическая организация - УНА, берущая свое начало в организации военного националистического сопротивления первых лет Советской власти в Западной Украине. По позициям российской цивилизации был нанесен столь значительный удар, что в стороне не осталась и автокефальная церковь на Украине. Пойдя на разрыв с РПЦ, она, с помощью своих церковных иерархов, практически втянулась в политические игры и тем самым усложнила и свое положение и положение своего православного прихода. Сложность ее положения заключается, прежде всего, в том, что она оказалась один на один с униатской церковью, а именно эта последняя может рассчитывать на поддержку политического режима в большей мере, чем православная церковь.

Тем самым украинская автокефальная церковь (как организация) отошла от борьбы за сохранение тех ценностей и святынь, на основе которых вырос и держался авторитет Русской Православной Церкви, в том числе и украинской, автокефальной, как части единого целого (православие).

Еще в более сложном положении оказалась автокефальная православная церковь в Эстонии, по существу, одним своим актом разрыва с Русским Патриаршеством, вставшая на сторону политического режима, проводящего откровенно антирусскую политику.

Внутри России чеченский национальный сепаратизм стал причиной кровавой трагедии и для самого чеченского народа, для русского народа, для других народов Северного Кавказа. С чего началось утверждение чеченского "национального самосознания"? С геноцида по отношению к русскому и иному не чеченскому населению: их убивали, грабили, лишали гражданских прав, "выдавливали" из Республики, превращая в беженцев, в заложников своей безопасности.

В тот момент наши демократические защитники прав человека, увенчанные наградами, "не заметили" этого вопиющего положения и заговорили о правах человека, лишь когда разгорелся вооруженный конфликт. В ответ - рост русского национализма, как реакция на несправедливость. Кто же выиграл от этого столкновения? Ни тот, ни другой народ, кроме жертв, ничего не приобрели.

Выиграли лишь те, для кого всякие действия во имя "национальной идентификации" и "национального самосознания" - прекрасное средство удовлетворения политических амбиций и далеко не бескорыстных расчетов.

Такова логика национализма - "просвещенного", "духовного" и т.д. Суть не в названии, а во внутренней природе и в тех закономерностях, по которым он развивается.

И именно по этой причине установление "просвещенной диктатуры" или монархии как сугубо русского национального государства было бы историческим регрессом, бесперспективным, если смотреть с позиций российской, евразийской цивилизации, формировавшейся на протяжении веков под прямым, основным, ведущим, организующим началом Русской Идеи, т.е. русского народа. Это значило бы признать, что все жертвы на этом пути были напрасными и вернуться - рано или поздно - к началу этого пути: в средневековье. Вся трагедия такого решения проблемы государственности в России заключается в том, что этнический национализм - чеченский, русский, татарский, башкирский и т.д. - объективно не склонен к компромиссам. Как правило, добравшаяся до власти этнократия (даже в условиях "просвещенной диктатуры"), уже не сдерживаемая в своих "патриотических" чувствах, неизбежно начинает бороться за создание "этнически чистого" государства в условиях многонационального государственного образования. Если кому-то пример Чечни мало о чем говорит, то, видимо, события в Сербии, Боснии и Хорватии должны остудить горячие головы.

Нет, не русский или какой-либо иной патриотизм, приобретающий откровенно националистическое или шовинистическое содержание, имеет будущее. Сама Россия, точнее ее исторический путь - весь без каких-либо исключений, свидетельствует, что только российский государственный патриотизм, приобретающий надэтнический характер и вбирающий в себя этнический патриотизм, как составные части единого целого, позволит России следовать по тому пути, который обеспечивал бы ей территориальную целостность, единство народа и статус Великой Державы, приобретающей планетарное значение на основе верности своим выстраданным многовековым развитием ценностным ориентациям российской, евразийской цивилизации.

В этом суть безопасности русского и других народов, объединившихся с ним в рамках единого государства.

Ипполитов К.Х. Идеология национальной безопасности. Методология проблемы/ Российский союз предприятий безопасности ОСП Б. - М.-1997.

Понятие “русская идея” сформировалась в XVI веке и получила свое воплощение в форме государственного устройства. Православная монархия стала воплощением того, что понималось под “русской идеей” в те времена. Христианский философ Петр Чаадаев впервые задался вопросом о предназначении русского народа, его особом смысле и призвании. Чаадаев не был убежден в исключительности России, но именно «Философическое письмо» Чаадаева, которое было опубликовано в журнале «Телескоп» в 1836 году положило начало разговору о предназначении народа.

«Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, - пишет Чаадаев в “Философском письме”, - мы - народ исключительный»

Обособленность русского народа от исторических процессов в мире изначально оценивалась философом в негативном ключе, но со временем сменилась убежденностью в исключительному пути для России. Источником счастья и благополучия для русских Чаадаев считал религию.

«…Меня повергает в изумление не то, что умы Европы под давлением неисчислимых потребностей и необузданных инстинктов не постигают этой столь простой вещи, а то, что вот мы, уверенные обладатели святой идеи, нам врученной, не можем в ней разобраться. А, между тем, ведь мы уже порядочно времени этой идеей владеем. Так почему же мы до сих пор не осознали нашего назначения в мире? Уж не заключается ли причина этого в том самом духе самоотречения, который вы справедливо отмечаете, как отличительную черту нашего национального характера? Я склоняюсь именно к этому мнению, и это и есть то, что, на мой взгляд, особенно важно по-настоящему осмыслить. … По милости небес мы принесли с собой лишь кое-какую внешность этой негодной цивилизации, одни только ничтожные произведения этой пагубной науки, самая цивилизация, наука в целом, остались нам чужды. Но все же мы достаточно познакомились со странами Европы, чтобы иметь возможность судить о глубоком различии между природой их общества и природой того, в котором мы живем. Размышляя об этом различии, мы должны были естественно возыметь высокое представление о наших собственных учреждениях, ещё глубже к ним привязаться, убедиться в их превосходстве…».

Термин “русская идея”

Русская идея – это философия или совокупность понятий? Сам термин впервые употребил Ф.М. Достоевский в 1860 году. Мир узнал о нем после доклада В.С. Соловьева «Русская идея», который был прочитан в Париже в 1888 году. Философ А.В. Гулыга давал ему вполне четкое определение:

«Русская идея Достоевского - это воплощенная в патриотическую форму концепция всеобщей нравственности».

Русские философы Трубецкой, Франк, Карсавин и Федотов употребляли этот термин именно в таком значении. Они считали русскую идею связующим и объединяющим нацию звеном. Объединение достигалось в основном по следам Чаадаева – на основе религиозной мысли. Святая Русь – это Русь, объединенная почитанием святых Русской Православной Церкви.

В.С. Соловьев в статье “Русская идея” писал, что идея – “есть не то, что нация сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности”.

И. Ильин отмечал значение патриотизма в философии русской идеи:

“Эта идея формулирует то, что русскому народу уже присуще, что составляет его благую силу, в чем он прав перед лицом Божиим и самобытен среди всех других народов. И в то же время эта идея указывает нам нашу историческую задачу и наш духовный путь; это то, что мы должны беречь и растить в себе, воспитывать в наших детях и в грядущих поколениях и довести до настоящей чистоты и полноты бытия-во всем, в нашей культуре и в нашем быту, в наших душах и в нашей вере, в наших учреждениях и законах. Русская идея есть нечто живое, простое и творческое. Россия жила ею во все свои вдохновенные часы, во все свои благие дни, во всех своих великих людях”. Иными словами, под русской идеей И. Ильин понимает лишь все великое, благое и только позитивное, что есть в истории, судьбе, культуре и духе российского народа. Н. Бердяев, напротив, включает в совокупность проблем и линий исследования русской идеи не только благое, лучшее, “правое” - он считает, что подойти к разгадке тайны “русской души”, самобытности пути России, можно лишь в случае, если сразу признать “антиномичность России, жуткую ее противоречивость. Тогда русское самосознание избавляется от лживых и фальшивых идеализации, от отталкивающего бахвальства, равно как и от бесхарактерного космополитического отрицания и иноземного рабства”.

Русская идея – это геополитический вопрос?

Ряд исследователей считал, что русская идея стала рассматриваться в геополитическом смысле и рассмотрение русского народа как народа-богоносца – это шовинизм. Подобных взглядов придерживался исследователь А. Л. Янов. Философ Гулыга видел в этом стремление «скомпрометировать духовную историю России».

Кроме того, термин “русская идея” он считал более широким, чем определение отношений общества и государства. Русская идея не заключалась, по его мнению, только в идее православной монархии.

Русская идея и современность

После распада СССР и духовного кризиса, который последовал за распадом, русская идея стала особенно актуальной.

«Сегодня русская идея прежде всего звучит как призыв к национальному возрождению и сохранению материального и духовного возрождения России. Русская идея актуальна сегодня как никогда, ведь человечество (а не только Россия) подошло к краю бездны…

…Русская идея - это составная общечеловеческой христианской идеи, изложенная в терминах современной диалектики», – писал Гулыга.

Русская идея играла и продолжает играть ведущую роль в возрождении Русской Православной Церкви.

Ведущему научному сотруднику Института истории ДВО РАН Борису Ткаченко в руки попала брошюра «Пронизывая взглядом Россию», изданная тиражом всего 135 экземпляров. В ней были собраны переводы отрывков из китайских книг и газетных публикаций. Автор её задался целью понять русских.

По мнению китайцев, у русского народа из-за долгого периода жизни в рабстве нет традиций демократии, но существует стремление к крайнему индивидуализму. Причём русские настолько противоречивы, что при своём индивидуализме они отличаются заодно и рабской покорностью. «Русские вечно колеблются между этими двумя крайностями. Получив свободу, они не знают границ, готовы всё разрушить».

Русский народ ни на что не способен без иностранцев: «…Достижения России всегда были связаны с иностранцами. Как только русские сами брались за дело, так всё быстро разваливалось. Причиной являлась их неспособность к самоконтролю, управлению собой. В России всегда преклонялись перед Западом».

Русские - терпеливые люди, протестовать они не умеют, а если и протестуют, то мягко и мало. В качестве примера приводится жизнь при Ельцине: «При Ельцине уровень жизни простых людей катастрофически упал, их грабили и обманывали, как только могли, но народ лишь немного пороптал.

В 2002 году около 80% населения находилось за чертой бедности. Недовольных много, но нет организованного протеста. Русский народ в очередной раз демонстрирует потрясающее терпение и терпимость по отношению к власти. Это и есть главная традиция, доставшаяся ему к наследство от рабского прошлого.

Русские люди постоянно воевали, поэтому у них возникла терпимость к жестокости.

Ещё они считают себя выше других наций: «Русские считают себя выше других. Это нашло отражение в теории о превосходстве славянской расы. Русские смотрят презрительным взглядом не только на отсталые Восток и Юг, но и на более развитый Запад. Они всегда хотят быть первыми, быть вождями. Идея старшинства глубоко проникла в психологию русских». Внешняя политика России построена на гегемонизме: «…Даже и теперь, когда она не может считаться даже второразрядной страной, ей трудно скрыть свою гегемонистскую психологию».

Далее читаем: «Как ни старались русские европеизироваться, однако на европейцев они не похожи. Во многом они больше схожи с татарами. Точнее сказать, по формальным признакам - это цивилизованное общество, но внутри - чисто русская начинка. За внешней благопристойностью легко проглядывается истинная грубая натура. Русские - это славяне. «Славяне» в латинском языке означало «рабы».

Нравственность у русских - перевёрнута: «Русским присуще пренебрежение традиционной моралью. Противоречивость и стала особенностью русской нации: с одной стороны - восточная покорность и раболепие, с другой распущенность, разнузданность; с одной стороны - страх перед авторитетом, с другой - презрение к традициям, отказ от общепринятых принципов морали и нравственности. Это приводит к тому, что грубость они принимают за доблесть, расхлябанность и хаос - за демократию, лакейство - за добродетель».

Русские не умеют ценить свою историю, как бы отрицают саму историческую память: «…Их отношение к истории также крайне радикально. Например, они полагают, что всё старое должно быть отвергнуто, не нужно никакой преемственности. Все следы прошлого должны быть смыты, стёрты за одну ночь. И не только по форме, но и по сути. Может быть, самым смешным является их стремление поменять названия городов, улиц и площадей, снести памятники, как будто в их истории не было никаких событий, заслуживающих памяти».

В России процветает страшный бюрократизм, к чиновникам - огромные очереди. «Не важно, сколько человек будут ожидать очереди, - 10 или 100 - работать служащие будут в прежнем режиме: не торопясь, отвлекаясь на разговоры и не забывая попить чаю. Ничто не заставит их изменить свой регламент, никакие катаклизмы».

Поскольку русские только и делали, что воевали, им некогда было совершенствовать родной язык: «…известное выражение английского поэта Джонсона „Патриотизм есть последнее прибежище негодяя“ в переводе на русский выглядит так: „Не всё пропало даже у самого пропащего человека, отвергнутого друзьями и обществом, если в его душе сохраняется чувство Родины, в ней его последняя надежда и спасение“.

Русским некогда было заниматься совершенствованием своего языка - они больше воевали и боролись. Даже культурные люди с высшим образованием могут бесконечно спорить по поводу написания какого-нибудь простого слова или предложения. А уж сдать экзамен для получения российского гражданства не смогли бы даже и многие русские».

В России нет любви, но есть культ секса, который и заменяет любовь. Самой привлекательной профессией русские школьницы, понятное дело, считают проституцию; общество этому попустительствует. В газетах открыто печатаются объявления о найме девушек для оказания секс-услуг. Российское общество вообще не понимает, что такое хорошо и что такое плохо.

Что касается политиков, то они «не только не боятся подмочить свою репутацию на этой почве, но, наоборот, используют секс как орудие для достижения своих целей. Многие из них, включая членов парламента и губернаторов, открыто содержат по несколько любовниц, партия Жириновского предлагает открывать публичные дома».

Всё это - историческая данность. Пушкин, пишут китайцы, любил хвастаться сексуальными способностями, а Екатерине II и хвастаться было не нужно.

Русские люди не могут не пить. «Можно не есть, но нельзя не пить - вот другая яркая особенность русских людей. Русские будут терпеть отсутствие хлеба, но взбунтуются при отсутствии водки. Водка стала важной частью культуры российского общества. Алкоголь - это то, без чего русские обходиться не могут и не хотят. Если в других странах говорят: „Кто рано встаёт, тот зарабатывает на хлеб“, то о русских можно сказать так: „Кто рано встаёт, у того будет что выпить“. Китайцы напоминают, что Ельцин был алкоголиком.

Стыда у русских людей нет ни капли. „Самое удивительно заключается в том, что они никогда не испытывают стыда, что бы они ни делали. Наоборот, они всегда находят всему оправдания“. В России на всех уровнях процветает обман.

Русские живут в постоянном страхе. Все кругом для них - враги. В России царит атмосфера всеобщей подозрительности. Роль ФСБ по-прежнему велика. „Почти все телефонные разговоры прослушиваются, и при желании спецслужбы всегда могут представить на вас компромат“.

В другом материале, „Сравнение Китая и России“, китайцы провели прямой сравнительный анализ двух стран. Если мудрый Китай, по мнению авторов, вслед за Японией и Южной Кореей, принял западную модель, то Россия двинулась по пути африканскому, в лучше случае - латиноамериканскому.

Следующий материал, „Открывая карту России“, описывает характер русского народа с точки зрения китайцев.

По мнению аналитиков, русская нация - сплошь воры, трусы, разбойники; основные черты их характера - злость, алчность и преклонение перед насилием. Авторы резюмируют: „Величие“ русской нации на 30% состоит из воровства и на 70% - из бандитизма».

Все представленное выше не претендует на полемику. Не важно — правильно о нас думают китайцы или нет. Важно — что они думают.