3 миссионерское путешествие апостола павла. Миссионерские путешествия апостола павла. Житийная и научно-историческая литература о апостоле Павле

«Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел прибыл в Ефес» (Деян. 19, 1). Это был главный город проконсульской Азии, замечательный не только по обширной торговле и образованности жителей, но и по тому, что здесь особенно было распространено языческое суеверие, так как здесь стоял знаменитый храм Дианы. Сюда-то и направил свой путь апостол, предвидя, что в Ефесе «отверста для него великая и широкая дверь, и противников много» (1 Кор. 16, 9).

Действительно, здесь открылась для Павла широкая деятельность; он успешно распространял слово Божие, подтверждая его многими чудесами, но вместе с тем ему пришлось вытерпеть много скорби и даже часто подвергаться опасности лишиться жизни: «Мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых» (2 Кор. 1, 8).

Прибыв в Ефес и «найдя там некоторых учеников, Павел сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса».

«Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать. Всех их было человек около двенадцати.

Придя в синагогу, он (Павел) небоязненно проповедывал три месяца, удостоверяя о Царствии Божием.

Но как некоторые ожесточились и не верили, злословя путь Господень перед народом, то он, оставив их, отделил учеников, и ежедневно проповедывал в училище некоего Тиранна. Это продолжалось до двух лет, так что все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как Иудеи, так и Еллины.

Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них. Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Это делали какие-то семь сынов Иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома.

Это сделалось известно всем живущим в Ефесе Иудеям и Еллинам, и напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса.

Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая все дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. С такою силою возрастало и возмогало слово Господне». (Деян. 19, 2–20)

Тем не менее апостол Павел продолжал подвергаться преследованиям. В «Деяниях» не упоминается подробно о них, но из его посланий видно, сколько пришлось ему пострадать, проповедуя правду о Христе.

Разделение в Коринфской Церкви

В это время в Церкви Коринфской произошло разделение: одни признавали своим учителем Аполлоса, другие - Павла, иные стояли за Кифу. Тогда написал Павел свое Первое послание к Коринфянам, в котором усердно убеждал их сохранить единство веры:

«Сделалось мне известным о вас, братия мои, - писал он им, - что между вами есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; а “я Христов”. Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились? Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому из вас дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий. Итак никто не хвались человеками, ибо все ваше: Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, - все ваше; вы же - Христовы, а Христос - Божий.

Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства - вы в Господе. Вот мое защищение против осуждающих меня. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых». (1 Кор. 1, 11–13; 3, 5–7, 21–23; 9, 2–3, 22)

Мятеж против Павла

В это же время написал апостол Павел и свое Послание к Галатам. Неутомимый в своих апостольских трудах апостол Павел «положил в духе, пройдя Македонию и Ахаию, идти в Иерусалим, сказав: побывав там, я должен видеть и Рим». «И, послав в Македонию двоих из служивших ему, Тимофея и Ераста» сам ожидал случая отбыть из Ефеса, но «в то время произошел немалый мятеж против пути Господня, ибо некто серебряник, именем Димитрий, делавший серебряные храмы (богини) Артемиды и доставлявший художникам немалую прибыль, собрав их и других подобных ремесленников, сказал: друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше; между тем вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги. А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная».

«Выслушав это, они исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская!» Возмутился народ, и весь город пришел в волнение. Когда же этот мятеж благоразумными распоряжениями блюстителя порядка был прекращен, то «Павел, призвав учеников и дав им наставления и простившись с ними, вышел и пошел в Македонию (в Филиппы)». Отсюда прошел в Коринф и, преподав здесь верующим обильные наставления, около 58 года собрался в Иерусалим. Путь этот совершил через Асию в Троаду, где пробыл семь дней. Здесь «в первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться дальше в следующий день, беседовал с ними до полуночи. В горнице, где они собрались, было довольно светильников. Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный упал вниз с третьего жилья, и поднят мертвым. Павел, сойдя, пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. Взойдя же и преломив хлеб и вкусив, беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел. Между тем отрока привели живого, и немало утешились». (Деян. 19, 21–28; 20, 1, 7–12)

Павел на пути в Иерусалим

Павел же продолжал путешествие свое через Асс, Митилину - главный город острова Лесбос, острова Хиос, Самос, Милит. «Из Милита же послав в Ефес, (Павел) призвал пресвитеров церкви» и, в беседе с ними изложив в общих чертах весь ход своей проповеднической деятельности, сказал им: «И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною; только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией. И ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие». (Деян. 20, 17, 22–25)

В этой прощальной речи Павел горячо убеждал пресвитеров быть внимательными к себе в деле служения Церкви, неусыпно бодрствовать и предохранять ее от имеющих явиться «лютых волков, не щадящих стада», от лжеучителей, которые восстанут между ними самими и «будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою». Затем предал их всех «Богу и слову благодати Его, могущему назидать их более и дать им наследие со всеми освященными. Сказав это, он преклонил колени свои и со всеми ими помолился. Тогда немалый плач был у всех, и, падая на выю (шею) Павла, целовали его, скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его». (Деян. 20, 29–30, 32, 36–38)

При прохождении Павла отсюда через Родос, Патару, Тир, Птолемаиду и Кесарию везде верующие со слезами убеждали его не ходить в Иерусалим. В Кесарии пророк Агав из Иудеи (тот самый, который предсказал голод, бывший в 44 году), «связав себе руки и ноги (поясом Павловым), сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников».

Услышав это, еще более сокрушались верующие, но Павел сказал им: «Что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса». Потеряв надежду уговорить Павла не ходить в Иерусалим, верующие успокоились, сказав: «Да будет воля Господня». (Деян. 21, 11, 13–14)

Источники. О третьем путешествии дееписатель повествует в отрывке 18:23-21:17. Книга Деяний допускает восполнение на основании посланий апостола, написанных им во время этого путешествия, а их было 4. Особое значение имеют послания к Коринфянам.

География путешествия. Через некоторое время после возвращения из своего второго путешествия, апостол Павел отправляется из Антиохии в третье (18:23).

Двигаясь по Асии, он шел не южной, а северной дорогой (19:1), ведущей через Галатию и Фригию. По пути он утверждал учеников.

Прибыв в Ефес он живет и трудится в течение трех лет. Из Ефеса он написал первое послание к коринфянам.

После мятежа, поднятого против него серебренником Димитрием, он идет в город Троаду. Здесь, не имея покоя духу без вести от коринфян, апостол решает идти в Македонию, для чего направляется в город Филиппы, где через Тита апостол получает утешительные известия из Коринфа.

О пребывании апостола в Македонии сказано в (20:1-2). Там же было написано его второе послание к коринфянам.

Из Македонии Павел отправляется в Елладу и поселяется в Коринфе, и живет там в течение трех месяцев. Отсюда написано послание к римлянам.

После этого он отправляется по суше в обратный путь через Македонию опять в Филиппы, откуда после “дней опресночных” (20:6) отплывает в Троаду. К этому моменту относится эпизод с воскресением заснувшего и упавшего юноши.

В Троаде Павел встречается со своими спутниками и идет пешком в портовый город Асс. Погрузившись на корабль, Павел едет через Митилину, Трогиллию, Милит, куда призывает к себе ефесских пресвитеров и беседует с ними.

Далее – Кос, Родос, Патара, где пересаживаются на другой корабль и плывут далее через Кипр в Тир. В Тире апостол семь дней проводит с учениками, после чего отплывает в Птолемаиду. Далее пешком из Птолемаиды апостол идет в Кесарию и оттуда в Иерусалим.

Спутники апостола . Этот вопрос тесно связан со сбором денег в пользу Иерусалимской Церкви. Во время путешествия апостол брал с собой представителей Церквей, которые должны были осуществлять контрольные функции в Иерусалиме. Возможно, именно они упомянуты в 20:4: Сосипатр Пирров, Вериянин; Аристарх и Секунд из Фессалоники; Гаий Дервиянин и Тимофей; Асийцы Тихик и Трофим. Поскольку в тексте деяний встречаются местоимения первого лица множественного числа, то к спутникам апостола следует причислить и Луку.

Деятельность апостола во время путешествия. В отличие от своих первых двух путешествий апостол не проповедовал в этот раз в новых областях, где еще не звучало благовестие о Христе. Он думал не о создании новых Церквей, а об устроении уже основанных.

Ефес. Эта работа была сосредоточена в Ефесе. Основав в конце второго путешествия Церковь в Ефесе, Павел оставил вместо себя помощников – Акиллу и Прискиллу.

Возвратившись на подготовленную почву и проработав в Ефесе более двух лет, апостол последний раз обратился к Ефесской Церкви на обратном пути через ее пресвитеров, вызванных им в Милит (20:17-34). По свидетельству дееписателя, работа Павла в Ефесе сопровождалась обильными излияниями даров Духа (19:1-20). Вследствие этого ефесская Церковь очень скоро приобрела особое значение в христианском мире, и четвертый период Апостольского века связан именно с ней.

Коринфская церковь. Другой важной стороной работы апостола Павла по устроению уже созданных Церквей было уврачевание отпавшей Коринфской Церкви. К ней было написано четыре послания. Возможно между коринфянами и Павлом была переписка. Первое послание до нас не дошло, оно упоминается в нашем Первом послании к коринфянам, которое является по существу вторым павловым письмом. Третье также не сохранилось Его апостол называет “строгим”, и, видимо, служило к вразумлению отпавших учеников. Четвертое письмо известно нам под названием Второе послание к коринфянам.

Новые Церкви. Во время работы апостола возникли и новые общины. К таковым, вероятно, относятся три Церкви долины Лика – Колосская, Лаодикийская и Иерапольская. Основание новых Церквей было неизбежным следствием работы Павла в Ефесе и тех личных связей, которые завязались у него и его сотрудников. Замечательно, что даже в пределах долины Лика, не очень далеко отстоявших от Ефеса Павел никогда не был (Кол. 2:1).

Сбор денег – объединение Церквей. Еще одной важной стороной деятельности апостола в третьем путешествии был денежный сбор в пользу Иерусалимской Церкви. О том, как производился этот сбор, упоминается в 1Кор. 16:1-4, 2Кор. 8-9, Рим. 1:8-15, 15:20-24, 25-28, 30-32. Он был добровольный. Апостол советует делать сбор денег заранее, чтоб при его приезде пожертвование выглядело не как побор, а как благословение. Основанием для сбора апостол называет (а) вспомощствование в нуждах бедной иерусалимской Церкви, (б) служение в телесном матери-Церкви, к которой язычники приобщились духовно, и (в) совместное участие в благодарении. Апостол ставит пожертвование как участие в евхаристическом действии. Апостол постарался к сбору привлечь все Церкви из язычников, потому что этим сбором деятельно выявлялось единство христианского мира вокруг его единого иерархического центра – Иерусалимской Церкви. Таким образом, в задачу апостола Павла при третьем путешествии входило еще и объединение уже существующих Церквей в единую Вселенскую Церковь.

Часть 4. Новый завет

Третье миссионерское путешествие апостола Павла. Часть 3

Никто не был любвеобильнее Павла, он огорчался, видя ближних плачущими, а о собственных страданиях не скорбел.

Святитель Иоанн Златоуст

Третье миссионерское путешествие апостола Павла было самым продолжительным и плодотворным. С благой вестью он обошёл многие города и веси Римского государства. Благодаря этому в обеих частях империи – азиатской и европейской – возникли многочисленные христианские общины. Они продолжали дело миссионерского служения, начатое первоверховным апостолом, и являлись для народов империи «светом мира» и «солью земли».

После прощания со своими ефесскими собратьями и соработниками в Милите апостол Павел на корабле отправился в Иерусалим. Он спешил в священный город на праздник Пятидесятницы. Его путь лежал через ряд портовых городов. Во всех местах своих остановок Павел встречался с верующими во Христа.

В одном из таких городов, в Кесарии, апостол со своими спутниками остановился в доме диакона Филиппа, прозванного за свою ревность в проповеди слова Божьего благовестником. У Филиппа были четыре дочери. По свидетельству апостола и евангелиста Луки, все они имели дар пророчества и оставались девами, посвятив себя на служение Богу.

В это время в дом Филиппа из Иудеи пришёл пророк Агав. Это был тот самый пророк, который незадолго до этого предсказал, что по всей стране будет большой голод. И в этот раз он выразительным символическим действием указал на то, что вскоре должно ожидать апостола Павла. Агав «…взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников» (Деян. 21, 11).

В истории еврейского народа пророки, особенно пророк Иеремия, часто использовали такой наглядный, убедительный способ пророчества. Спутники апостола и кесарийские христиане, услышав слова Агава, стали умолять Павла не ходить в Иерусалим.

Но апостол оставался твёрд в своём намерении. Он сказал им: «Что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце моё? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса» (Деян. 21, 13).

У Павла не было ни тени сомнения в выбранном пути. Он знал, что всё это ему предстоит перенести за имя Иисуса Христа. Он знал, что иудеи уже давно были возмущены его проповедью свободы во Христе, рядом с которой преданность Моисееву закону теряла смысл. Кроме того, он, не стесняясь, общался с язычниками, входил в их дома, говорил им о спасении во Христе, не требуя от них жизни по закону.

Такая преданность воле Божией успокоила кесарийских христиан, и они согласились с апостолом, сказав: «Да будет воля Господня» (Деян. 21,14). Как часто и мы, подобно спутникам Павла, говорим: «Да будет воля Господня». Говорим лишь тогда, когда понимаем, что изменить по-своему обстоятельства не получится. Павел же был готов исполнить призыв Божий сразу, немедленно. Более того, он стремился навстречу этому призыву, даже если это призыв к страданию и смерти.

Ожидания апостола оправдались: в Иерусалиме он был предан в руки язычников. Более двух лет Павел находился под арестом.

Но служение первоверховного апостола Богу и Церкви не могло окончится этими узами. Когда Павел находился в темнице, ему явился Сам Господь и сказал: «Дерзай Павел; ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме» (Деян. 23, 11).

Вскоре Павел был направлен в столицу империи на суд к кесарю. И здесь, в вечном городе, апостол Павел завершил своё миссионерское служение, запечатлев его своею кровью. В 64 году, во время царствования императора Нерона, за проповедь Христа Павел был усечён мечом.

Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный.

Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла (5, 1)

Потрудившись там в проповеди Евангелия около двух лет, после мятежа, поднятого язычниками, апостол Павел отправился в Македонию, затем в Грецию. Здесь апостол пробыл три месяца. В городе Коринфе он написал один из главных своих трудов - послание к римским христианам. Это послание оказало огромное влияние на всю христианскую мысль.

Из Греции «апостол язычников» - так называли святого Павла - вернулся в Македонию. Из македонского города Филиппы Павел сухопутным путём направился в Палестину. В Троаде он и его спутники сделали семидневную остановку.

В воскресный день в высокой светлой горнице христианская община Троады собралась для совершения Таинства Евхаристии. После этого началась вечеря братской любви. Христиане расположились вокруг своего учителя. Духовная беседа продолжилась за полночь. Прерывать её не хотелось ни учителю, ни ученикам: назавтра Павел уезжал.

Во время беседы юноша по имени Евтих, сидевший на окне третьего этажа, уснул и упал вниз. Его подняли уже мёртвым. Все присутствующие были крайне расстроены этой трагической смертью. Но апостол обнял умершего и силою своей молитвы возвратил его к жизни.

В священной истории это не первый случай воскрешения из мёртвых. Подобным образом пророки Илия и Елисей возвращали к жизни усопших отроков…

После этого все вновь поднялись наверх и продолжили беседу. Вскоре к ним присоединился и Евтих, живой и невредимый. Присутствующие, как повествует автор книги Деяний апостолов, были немало утешены тем, что их учитель перед своим отбытием совершил столь великое чудо - воскресил умершего.

Отправившись из Троады морем, апостол прибыл в приморский город Ионии Милит. Павел спешил в Иерусалим на праздник Пятидесятницы, но перед этим хотел попрощаться со священнослужителями Ефесской церкви. Поэтому своих соработников на ниве Христовой он призвал в Милит.

Прощальная речь апостола напоминала слова Христа на Тайной вечере. Павел говорил ученикам о том, что было главным для него в то время, когда созидалась и устраивалась Ефесская церковь. В своей речи апостол перенёсся мыслью в будущее. Он говорил о тяжёлых бедствиях, ожидающих его, и о своей готовности встретить их.

«…Узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своей жизнью, только бы с радостью совершить поприще моё и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедовать Евангелие благодати Божией» (Деян. 20, 24).

Апостол знал, что уже не увидится со своими ефесскими братьями и сослужителями. Поэтому он сказал, что совесть его чиста по отношению к ним, ибо он никогда не упускал случая возвещать им всю волю Божию.

В этой речи апостол дал ценнейшие пастырские наставления своим ученикам: «Итак внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрёл Себе Кровию Своею» (Деян. 20, 28).

Павел предупредил ефесян об опасностях, которые будут подстерегать их: «…По отшествии моём войдут к вам люди волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собой» (Деян. 20, 29).

Апостол предвидел появление ересей, искажающих самую суть христианской веры. И единственное напутствие, который апостол дал ученикам, - это призыв к непрестанному бодрствованию. Для христианина духовное бодрствование является одним из главных правил в жизни. И в то же время оно является наиболее трудноисполнимым, потому что требует постоянного напряжения духовных и душевных сил.

Как отец ефесской общины, апостол Павел произнёс проникновенную молитву: «И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освящёнными» (Деян. 20, 32). Наконец, апостол привёл им слова Христа: «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20,35).

Павел своей жизнью доказал, что эти слова не столько о материальных ценностях, сколько обо всём, что есть у человека, - о его времени, душевных и телесных силах. В заключение своей речи он преклонил колени и вместе со всеми помолился. Прощание было очень трогательным. Все плакали, обнимали и целовали Павла, скорбя о том, что более не увидят его. Первоверховному апостолу предстоял путь в Иерусалим, где его должны были предать в руки язычников…

Но такой неутомимый деятель, каким был ап. Павел, не мог долго наслаждаться покоем. Его манил простор широкой деятельности, хотя бы и сопряженной с необычайными трудами и опасностями, и он, чувствуя на себе обязанность пастырского руководительства основанных им многочисленных церквей, за несколько дней отдыха составил план третьего великого миссионерского путешествия, именно с целью посетить все основанные им церкви. И вот он, «проведши в Антиохии несколько времени, вышел и проходил по порядку страну Галатийскую и Фригию, утверждая всех учеников». В Галатии он сделал распоряжение, чтобы по воскресным дням производились сборы милостыни в пользу бедных Иерусалима, и затем, обойдя окрестные церкви, направился в Ефес, который и избран был им на этот раз центром его апостольской деятельности. И лучше этого нельзя было избрать города, из которого бы Евангелие легко могло распространяться по всей Азии. Ефес, как столица Древней Ионии, был очагом той знаменитой ионийской цивилизации, которая по пересаждении ее в Грецию нашла высшее развитие в Афинах. Находясь неподалеку от залива Средиземного моря, между Смирной и Милетом, Ефес был тем знаменитым городом, где встречались между собой Восток и Запад, Азия и Европа, и множество торговых кораблей совершали постоянные рейсы между ним и Коринфом. Но несмотря на прилив в него западных воззрений, он сохранял с необычайной верностью религию древних азиатских богов, и самым почитаемым божеством его была Артемида.

Это была известная азиатская Астарта, лишь под греческим названием, и культ ее, как основывавшийся на боготворении грубых производительных сил природы, отличался самой необузданной распущенностью. Храм ефесской Артемиды славился во всем мире и считался одним из чудес света. Сожженный Геростратом, он вновь построен был с еще большим великолепием, так что своей славой Артемида затеняла другие божества Азии. Так как храм этот пользовался правом убежища, то около него обыкновенно собиралось все преступное и грязное, и это, вместе с развращающим влиянием самого культа, делало Ефес одним из самых развращенных городов мира. Подобно Коринфу, он был одним из самых больших городов языческого мира, и в нем встречались и уживались всевозможные религии и идеи. Как и в других больших городах, в нем была и синагога иудейская, а рядом с ней уживались и такие школы, которые представляли собой нечто среднее между иудейством и христианством; была, например, школа учеников Иоанна Крестителя, которые, приняв его проповедь покаяния, считали ее окончательной и составили особую общину. Разнообразие религиозных школ и общин содействовало чрезвычайному возбуждению религиозной мысли, и в иудейской синагоге часто выступали проповедники, блиставшие красноречием и силой своей проповеди. Особенно замечательным был из них Аполлос, который, будучи родом из Александрии и получив воспитание в ее знаменитых философско-религиозных школах, приводил слушателей синагоги в восторг своими проповедями. Особенностью его учения было то, что он под влиянием александрийских ученых, считая обычный взгляд на ветхозаветную иудейскую религию слишком грубым, старался примирить ее с философией и поэтому давал библейским сказаниям символический смысл. Вместе с тем он, по-видимому, уже имел некоторые сведения и о христианском учении, из которого он также заимствовал некоторые части. Вообще это был человек чрезвычайно образованный, глубокий знаток Св. Писания и высокодаровитый оратор. Во время отсутствия ап. Павла он познакомился с Акилой и Прискиллой и, ближе познакомившись от них с христианством, совершенно склонился на его сторону и затем решил отправиться в Коринф. Обрадовавшись приобретению для церкви такого славного проповедника и заметив, как его проповедническая деятельность могла бы быть полезна среди тонких и развитых греков, они написали для него рекомендательное письмо к коринфским старейшинам. В Коринфе его красноречие произвело громадное впечатление, и он сделался крепкой опорой для собратий. Он с таким искусством воспользовался проповедью ап. Павла, насколько он мог познакомиться с ней из бесед с Прискиллой и Акилой, что в своих публичных спорах с враждебными иудеями с непреодолимой силой, на основании их собственного Писания, доказывал мессианство Христа и таким образом был сколько приятен христианам, столько же страшен для иудеев. Он поливал то, что насадил ап. Павел.

Ап. Павел прибыл в Ефес уже по отбытии Аполлоса и, по обычаю, сделался постоянным посетителем синагоги, где он также проповедовал Евангелие. Тут он прежде всего обратился к тем, которые были подготовлены к христианству блестящими проповедями Аполлоса, а затем и вообще стал проповедовать истины христианства иудеям. Так как он преподавал христианство не под заманчивой философской формой, а во всей его простоте и прямоте, то, естественно, проповедь его возбудила неприязнь среди закоснелых иудеев, и дело дошло до того, что апостол после трехмесячного труда нашел себя вынужденным оставить синагогу и нанял для собраний своих учеников и слушателей школу некоего Тиранна, одного из языческих софистов, которых было в то время много в Ефесе. Это новое место богослужебного собрания дало апостолу возможность видеть своих собратий ежедневно, между тем как в синагоге это было возможно лишь три раза в неделю. Его труды и проповедничество не остались без успеха. В течение целых двух лет Ефес служил для него центром миссионерской деятельности, и так как слава его проповеди начала распространяться повсюду, то он, несомненно, сам предпринимал небольшие путешествия по окрестным местам, так что, по свидетельству св. Луки: «Все жители Азии слышали проповедь о Господе Иисусе, как иудеи, так и эллины». В самом Ефесе слава о нем достигла необычайной степени – особенно вследствие великих чудес, «которые Бог творил руками Павла». Даже платки и опоясания его имели целебную силу, и слава о нем распространилась настолько, что многие из иудейских заклинателей, занимавшихся волшебством и всевозможными причитаниями (такими заклинателями переполнен был суеверный Ефес), стали завидовать ему.

Один из них, Скева, попытался подражать ему в надежде, что, употребляя малопонятное ему имя Иисуса, он будет так же успешно совершать чудеса, как их совершал ап. Павел. Но двое из его сыновей, занимавшихся заклинаниями, потерпели полную неудачу, которая повела к полному искоренению подобного шарлатанства в Ефесе. Их позвали для совершения заклинания над человеком, который, очевидно, страдал буйным беснованием. Обращаясь к злым духам, они воскликнули: «Заклинаем вас Иисусом, которого проповедует Павел». На этот раз, однако же, заклинание не имело силы. Бесноватый со злой усмешкой ответил им: «Иисуса я знаю, и Павел мне известен; а вы кто такие?» И затем, бросившись на них, с неимоверной силой изорвал на них одежду и нанес им такие побои, что они едва вырвались из дома – избитые и нагие.

Столь замечательное событие не могло остаться незамеченным. Молва о нем с быстротой молнии разнеслась среди болтливых ефесян и произвела немало ужаса и смущения, следствием чего было одно чрезвычайно благотворное событие. Оказалось, что в Ефесе заклинаниями занимались не только язычники, но и некоторые из новообращенных христиан. Устрашенные происшедшим, они откровенно раскаялись в своем грехе и в доказательство искренности своего покаяния принесли свои дорогие каббалистические книги, служившие для них орудием их ремесла, и публично сожгли их. Это тайное чернокнижие практиковалось в таких широких размерах, что ценность книг, сожженных таким образом чернокнижниками в порыве покаяния, восходила до пятидесяти тысяч драхм серебра, что составляло не менее 12 500 рублей золотом. Этот необычайный костер, который, наверно, продолжался довольно значительное время, был столь поразительным обличением господствующего легковерия, что это, несомненно, было одним из обстоятельств, которые придали проповедничеству ап. Павла столь обширную известность по всей Азии.

Во время своего двухлетнего пребывания в Ефесе апостол не только проповедовал устно, но и письменно. Через своих сотрудников он вел постоянные сношения с различными церквами и в назидание двух из них, именно коринфской и галатийской, он написал два послания, известные под названием «Послания к Галатам» и «Первого послания к Коринфянам». Первое из них было вызвано печальным слухом, что галаты, с такой охотой принявшие веру от ап. Павла, по своему обычному легкомыслию увлеклись другими проповедниками, именно иудействующими противниками апостола. Последние с целью разрушить дело ненавистного им апостола стали так заманчиво изображать галатам преимущества сынов Авраама, что у них явилось даже желание «быть под законом» (Гал 4:21). Вместе с тем в их душах был подорван и сам авторитет ап. Павла. Чтобы предостеречь их от этого опасного заблуждения, апостол и написал им послание, в котором с изумительной ясностью выставляет преимущества Нового Завета над Ветхим и говорит, что сыны Авраама не те, что ведут плотскую родословную от него, а именно верующие во Христа (Гал 3:7, 29). В защиту своего апостольства он напомнил им о своем необычайном обращении, присовокупив при этом, что проповедуемое им Евангелие не есть человеческое, ибо он «принял его и научился не от человека, но чрез откровение Иисуса Христа» (Гал 1:11–12). Послание к Коринфянам вызвано было совершенно иными обстоятельствами. До апостола дошел печальный слух, что коринфские христиане, нарушив братское единение, поделились на несколько партий и наподобие греческих школ, носивших имя того или другого софиста, одни считали себя последователями Павла, другие – Аполлоса, третьи – Кифы и некоторые – Христа. Некоторые из братий дошли до такого заблуждения, что стали отрицать воскресение мертвых. Вторглась в среду церкви и нравственная распущенность, которой вообще отличался Коринф, и община терпела в своей среде одного гнусного грешника, от которого с омерзением отвращались даже язычники. Все эти настроения и заставили апостола обратиться к Коринфянам с обширным посланием, в котором он с апостольской властью увещевал их оставить свои разделения, так как за всех их распялся один и тот же Христос, а все остальные проповедники лишь простые служители слова: они насаждают и поливают, но возращает Бог. «Посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а все Бог возращающий». Источником этих разделений была умственная гордость коринфян, и апостол напомнил им, что для них как христиан земная мудрость должна стоять уже на втором плане, «потому что немудрое Божие премудрее человеков» (1 Кор 2:25). Опровергнув затем заблуждение тех, которые отрицали воскресение мертвых, и повелев строго наказать тяжкого грешника, апостол делает целый ряд наставлений по различным вопросам церковно-общественной жизни и заключает собственноручно любвеобильным приветствием: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами. И любовь моя со всеми вами во Христе Иисусе. Аминь».

По истечении двух лет апостол, считая свое дело в Ефесе законченным, составил план дальнейшего путешествия. Он предполагал после Пятидесятницы оставить Ефес, чтобы еще раз посетить церкви Македонии и Ахаии, основанные им во время второго путешествия, и отплыть из Коринфа для пятого посещения Иерусалима, после которого уже он надеялся увидеть и Рим, великую столицу тогдашнего цивилизованного мира. Сообразно с этим планом он уже отправил двух из своих сотрудников, Тимофея и обращенного им в Ефесе Ераста, в Македонию с повелением им присоединиться опять к нему в Коринфе. Ераст, бывший казначей города, был человеком влиятельным и потому лучше всего мог позаботиться как о приготовлениях к приему апостола, так и о приведении в исполнение еженедельных сборов, которыми в это время сильно занят был ап. Павел. Посещение Иерусалима делалось необходимым в видах доставления бедствующим христианам этого города милостыни, которую апостол теперь собирал среди основанных ими церквей из язычников. Но план этот расстроен был одним событием, которое подвергло самую жизнь апостола страшной опасности и ускорило его отбытие из Ефеса.

Наступил май месяц, в котором в Ефесе бывала знаменитая ярмарка Ефесия, ознаменовывавшаяся целым рядом празднеств, посвященных Артемиде. Во время этих празднеств деревянное изображение богини, по народному сказанию сошедшее с неба, выставлялось в храме на всеобщее поклонение. В течение целого месяца город был переполнен народом, стекавшимся из всех окружающих стран, и стоном стонал от всякого рода ликований. Пышные и нарядные процессии постоянно двигались к храму, жрецы и разные заклинатели пожинали богатую жатву на ниве народного суеверия; устраивались всевозможные увеселения и игры, и все это сопровождалось самым диким пьянством и разгулом. При таких обстоятельствах неизбежны были и взрывы народного фанатизма, которыми часто ознаменовывались торжества в Ефесе. То же самое случилось и теперь. В этом году замечалось видимое уменьшение бесшабашного разгула во время Ефесии, и причина этого упадка была вполне известна. Не только в Ефесе, но и во всех главных городах проконсульской Азии был возбужден глубокий интерес проповедничеством некоего Павла, который в самой столице идолопоклонства, как известно, спокойно проповедовал, что те, кои сделаны человеческими руками, совсем не боги. Много народа склонилось к принятию этой проповеди; еще более было таких, которые, по крайней мере под влиянием ее стали, равнодушно относиться к бессмысленной обрядности и причитаниям, и даже к храмам и идолам. Следствием этого было то, что в Ефесе «произошел немалый мятеж против пути Господня».

Павел и его проповедь, «братья» и их собрания были у всех на языке, и немало ропщущих проклятий произносилось против них жрецами и жрицами, а также и сотнями приживалок, собирающихся вокруг всякого большого учреждения. Наконец это худо скрываемое озлобление прорвалось наружу. Более всего убытков понес от уменьшения благоговения к богине и ее святилищу некий серебряных дел мастер, по имени Димитрий, который продавал поклонникам маленькие серебряные модели храма и изображения в память посещения ими Ефеса и его храма. Да и не только в Ефесе, но и в каждом знаменитом центре языческого культа спрос на эти вещи вызывал много предложений их со стороны промышленников. Димитрий нашел, что его промышленность начинает подрываться, и он, прикрываясь ревностью к храму и богине, решился, насколько это было возможно для него, принять меры с целью остановить грозящее ему разорение. Созвав на собрание всех художников и простых рабочих, занимавшихся этим ремеслом, он обратился к ним с речью, в которой сначала возбудил их страсти предостережением о грозящем им разорении, а затем взывал к их дремлющему фанатизму об отмщении за оскорбленное величие их храма и упадающее великолепие богини, которую де боготворила вся Азия и весь мир.

Речь эта была как бы искрой для горючего материала. Среди слушателей раздался яростный крик: «Велика Артемида Ефесская!» – и по всему городу началось смятение. Пылая мщением к главному виновнику понесенных убытков, мятежные художники и ремесленники хотели схватить самого ап. Павла, но, не найдя его лично, схватили двух его сотрудников, Гаия и Аристарха, и повлекли их в театр – на отмщение и поругание толпы. Узнав об опасности, которая грозила его возлюбленным сотрудникам, апостол хотел сам идти в театр, чтобы пожертвовать собой, но власти города удержали его, так как опасались усиления народного смятения. Смятение это грозило опасностью побоища не только христианам, но и иудеям, которых народ не отличал от христиан. Чтобы отвратить эту опасность, из среды иудеев выступил некий Александр, попытавшийся обратиться к толпе с речью, что иудеи отнюдь не повинны в этом деле.

Но лишь только толпа разглядела иудейские черты оратора, как заглушила его речь яростным криком: «Велика Артемида Ефесская!» – и готова была приступить к одному из тех ужасных побоищ, которые не раз претерпевались иудеями в Александрии и других больших городах Востока. Опасность была страшная, но, к счастью, она отвращена была мужеством городского блюстителя порядка, пользовавшегося общим уважением населения. Пренебрегая всякой личной опасностью, он смело выступил перед лицом разъяренной толпы и обратился к ней с спокойной, но внушительной речью, которая образумила толпу. «Ефесяне! – воскликнул он. – Какой человек не знает, что Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета? Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво. А вы привели этих мужей, которые ни храма Артемидина не обокрали, ни богини вашей не хулили. Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга. А если вы ищете чего-нибудь другого, то это будет решено в другом собрании. Ибо мы находимся в опасности за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которой мы могли бы оправдать такое сборище». Речь эта сразу произвела поразительное действие. Смятение прекратилось. Умная речь всеми уважаемого человека заставила толпу раскаяться в своем неразумном мятеже и испугаться его возможных последствий, как это намекнул в своей речи блюститель порядка, попеременно действовавший лестью, запугиванием, вразумлением и успокоением. Она живо напомнила им, что так как Азия была сенаторской, а не императорской провинцией и управлялась поэтому проконсулом с несколькими чиновниками, а не пропретором с легионом солдат, то они сами были ответственны за сохранение доброго порядка и, наверно, были бы сочтены виновниками нарушения спокойствия. День беспорядка мог на целые годы невыгодно отозваться на их привилегиях. Да и вообще такое смятение со стороны ефесян было (как доказывал блюститель порядка) недостойным, так как величие их храма не подвергалось никакому оскорблению; оно не оправдывалось ничем, так как нельзя было ничего доказать против этих лиц; оно было излишне, так как под рукой были и другие, более законные средства для возмездия им; наконец, если ни гордость, ни справедливость не могли повлиять на них, то по крайней мере страх римлян мог воздержать их. Народ крайне устыдился своего поступка, и блюститель порядка получил возможность распустить его из театра.

Таким образом опасность для христиан и иудеев была отвращена на время, но лично для ап. Павла дальнейшее пребывание в городе сделалось невозможным, так как одного появления его достаточно было бы для нового воспламенения дикого фанатизма ефесян. Поэтому он поспешил оставить город и направился в Македонию.